Да, всё так.

Это именно то, что произойдёт, если я хотя бы одной ногой ступлю в океан.

Я умру кровавой смертью, как акулья еда, и моя мама никогда меня больше не увидит. Мия смеется над моим выражением лица.

— Это удивительно, — говорит она мне. — Ты должна попробовать. Мы начнём с плавания с трубкой, потому что ты, вероятно, не будешь здесь достаточно долго для прохождения курса подводного плавания с аквалангом.

— Нет, ни в коем случае, — категорично отвечаю я, качая головой. — Данте рассказал мне о вашей маленькой акульей проблеме. Ты никогда не заставишь меня сделать это.

Тридцать минут спустя я уже была в воде с закреплённой на голове резиновой маской. Ещё раз хочу подчеркнуть, что я далеко не авантюрный человек, если меня, конечно, не заставят.

Мия показывает мне, как убрать воду из трубки, если та просачивается, резко выдув её. Она говорит мне, что самая распространенная проблема — это когда начинающие дайверы волнуются при попадании воды в их трубки. Я должна сохранять спокойствие и просто выдуть воду. Это немного трудно сделать, когда я полностью сосредоточена на наблюдении за акулами.

Мы плаваем, и через несколько минут, больше похожих на полчаса, я начинаю чувствовать себя более непринужденно.

Время от времени Мия хватает меня за руку и тянет в другое место, где мы наблюдаем, как тропические рыбы неторопливо плавают в своих маленьких косяках. Или на морскую черепаху, грациозно скользящую мимо. Или на разноцветные тропические растения, колышущиеся в течении.

Под поверхностью, вода бирюзовая и совершенно спокойная. Нет никакой драмы, нет злых девчонок, лучших друзей и парней, в которых я не должна была влюбляться, но всё равно сделала это.

Мне вроде как это нравится.

Я отталкиваюсь ногами, позволяя воде течь вокруг меня. Здесь я чувствую себя невесомой. Я расслаблена, и мне уже давно не было так комфортно.

И именно в тот момент, когда я думаю о том, как я ошибалась, боясь акул, о том, как это замечательно, и о том, что я ещё никогда в жизни не чувствовала себя так расслаблено, я замечаю боковым зрением что-то, что заставляет меня замереть на месте.

Ко мне медленно приближается серый бугор.

Я выныриваю, чтобы лучше видеть, и понимаю, что Мии нет рядом. Но серый гладкий бугор находится всего в ста метрах от меня и приближается с каждой минутой. Я размахиваю руками и создаю брызги, а затем вспоминаю из Shark Week, которые смотрела по телевизору, что определённо не стоит плескаться.

Святые обезьянки. Что, чёрт возьми, я делаю???

Я зову Мию, но нигде не вижу её. Её съели?

Я отчаянно оглядываюсь, но мы дрейфовали в изолированном месте, и здесь больше никого нет.

Не считая меня и акулы.

И акуле определённо не понадобится много времени, чтобы доплыть до меня.

О, Боже мой.

О, Боже мой.

О. Боже. Мой.

Моя душа уходит в пятки, пока я пытаюсь медленно и спокойно плыть назад, от акулы, к земле, от акулы. К земле. Прочь. От. Этой. Акулы.

Затем появляется плавник. Плавник. И я кричу. И кричу. И забываю о том, что нельзя брызгаться. Я плещусь так много, что каждая акула и морское существо в радиусе ста миль будет знать, что я здесь. И меня это не волнует. Всё, что меня волнует, это как мне пережить нападение акулы. Потому что она собирается напасть на меня. Она преследует меня прямо сейчас, как добычу, которой я и являюсь. И очень скоро вода вокруг меня станет красной, потому что я умру кровавой смертью.

И тут я замечаю, что плавник сделан из рук. Пары рук.

Я замираю.

Какого чёрта?

Из воды появляется Данте, одетый в серые плавки и стряхивающий капли воды с волос, когда он бросается, чтобы схватить меня.

Я снова кричу, потому что всё произошло так быстро, и у моего мозга не было шанса по-настоящему понять, что это Данте, а не акула.

Я не умру.

Я не умру.

Я не умру.

Я не стану завтраком для Челюстей.

Но я собираюсь убить Данте.

Я так зла, что бью его по руке. И бью его снова.

— Данте, какого чёрта? — сердито требую я. — Это не смешно! Совсем не смешно!

Он выглядит смущенным, а затем пораженным, когда понимает, что я действительно зла на него. Сильно и абсолютно зла. И на него за самую глупую и старую шалость в мире, и на саму себя за то, что купилась на неё.

О-Боже-я-такая-идиотка.

Я пытаюсь заставить своё сердце замедлиться, прежде чем стану первым в истории мира семнадцатилетним человеком, который умрёт от сердечного приступа во время ненастоящего нападения акулы. Я определенно не хочу, чтобы это было высечено на моём надгробном камне.