Несмотря на то, что сеньор Антонио в силу своего нелюдимого характера держался особняком, Анри считал его своим другом и не сомневался, что тот пойдёт за ним и в огонь, и в воду, не раздумывая и ни о чём не спрашивая. Но за восемь лет знакомства мало что удалось узнать о прошлом доктора. Не любил он рассказывать о себе, да и к другим в душу не лез. Если, конечно, в этом не было врачебной необходимости. Тут уж доктор проявлял недюжинный талант исповедника.

Анри иногда удавалось захватывать пиратов, не успевших скрыться с места грабежа, и освобождать их пленников. Особенно сильно даже недолгое пленение сказывалось на женщинах. Но не только они замыкались в себе. Обычно в таких случаях роль утешителя брал на себя священник, но на «Победоносце» таковых не имелось – только флот Его Величества мог иметь эту привилегию. Да это и понятно – кто же добровольно затворил бы себя в душной и не стоявшей на месте коморке? Разве что приказ епископа мог заставить падре, в большинстве своём привыкших к размеренной и сытой жизни, взойти на корабль. Но Анри и не расстраивался по этому поводу – ведь у него служили не только католики, но встречались и протестанты. Потому конфликт падре с частью команды был бы неизбежен. Ибо, послушный долгу, падре обязан был бы попытаться обратить «заблудших». Сама команда уже сложилась и сплотилась, и не интересовалась кто какой веры, а примкнувший к Анри весной 1652 года сеньор Антонио, получивший степень доктора медицинских наук ни где-нибудь, а в университете Саламанки, добровольно взял на себя некоторые функции священника и неплохо с ними справлялся…

Доктор заметил Анри, но, повернувшись к позвавшей его девушке, заговорил с ней.

«Надо подойти», – решил Анри, но за его спиной раздался радостный оклик. Из-за здания конторы вышел управляющий. Раскинув руки для объятья и широко улыбаясь, сеньор Хакоб быстро приближался. Предположив, что с другой стороны подойдёт доктор, Анри оглянулся, но ни его, ни Фебе там не было.

– Сеньор капитан, как же я рад вас снова видеть! – воскликнул управляющий и по-отечески обнял дуэнё 64 .

Анри, однажды наняв Энрике капитаном «Чайки», никогда сам не претендовал на эту должность, довольствуясь обращением «сеньор» или же более официальным «дуэнё». Почему сеньор Хакоб с первого дня стал обращаться к нему не иначе как «сеньор капитан», никто не знал, просто приняли это как причуду вредного старика, игнорировавшего все попытки «переучить» его. Когда подчинённые стали дружно называть Анри адмиралом, управляющий упорно продолжал обращаться к нему по-прежнему. Однажды любопытство взяло верх, и Анри всё же поинтересовался у сеньора Хакоба о причине такой настойчивости. С терпеливостью университетского ментора старик объяснил, что «капитан» происходит от латинского «caput», переводимого на испанский как глава, вожак или предводитель, и для него – человека далёкого от понимания морских обязанностей и званий – слово «капитан» как нельзя лучше определяет человека, стоящего во главе торговой компании. Удовлетворённый ответом доктора прав, Анри лишь посмеивался, когда кто-то из его офицеров, заслышав «сеньор капитан», пытался научить сеньора Хакоба «правильному обращению».

Все, кто имел дело с сеньором Хакобом, кроме Анри и доктора Эрнандеса, недолюбливали старика. Он боролся за деньги «сеньора капитана» так, как будто они были его собственными. При платежах отстаивал каждый мараведи с таким рвением, как будто отдавал не чужие монеты, а цедил собственную кровь!..

Увлекая Анри в контору, старик успел посетовать на здоровье и на дочь:

– Уже двум женихам отказала! Я бы мог настоять своей отцовской волей, но не могу видеть её слёз! – держа Анри за плечо, управляющий почти тыкал ему в ухо длинным крючковатым носом. – Ох, видать, не дождаться мне внуков!

Анри подумал о докторе, но ничего не сказал.

Войдя, сеньор Хакоб отправил слугу за Фебе, самолично поднёс к своему бюро второй стул – для «сеньора капитана», и уселся на своё место.

Зная своего управляющего, Анри понимал, что выберется отсюда не скоро, потому предложил не задерживать капитанов «Орла» и «Чайки».

Сеньор Хакоб кивнул, принял бумаги и, просмотрев, поморщился.

Лица офицеров, ожидавших боя за каждое мараведи, стали кислыми, как от дешёвого вина. Однако присутствие Эль Альмиранте внушило надежду и они, не сговариваясь, обратили к нему молебные взоры. Это сработало: Анри решительно положил руку на поданные ими бумаги и непреклонным тоном потребовал выдать деньги. Сеньор Хакоб закряхтел, снял с пояса ключ и, недовольно бурча себе что-то под нос, полез в огромный окованный медью сундук.

Когда удовлетворённые капитаны ушли, Анри вытащил из-за пояса опустевший кожаный мешочек и приказал наполнить его серебром. Продолжая ворчать, сеньор Хакоб зачерпнул монеты мерной медной миской, всыпал их в кошелёк и, достав из бюро длинную книгу в кожаном переплёте, старательно записал туда выданные им суммы, не забыв добавить кому и на что.

– Энрике, должно быть, уже поставил «Победоносец» в док, так что заплатите, сколько скажет. И за ремонт призовых фрегатов тоже – мне некогда ждать, они мне нужны к двадцать третьему.

– Как вам будет угодно, сеньор капитан, – недовольно ответил управляющий. – Стало быть, вы тут лишь на неделю?

– Надеюсь. Да, кстати, в понедельник после заседания Кабильдо вам принесут бумаги на энкомьенду. Заплатите сколько надо и сразу же нанимайте людей на строительство красочной.

Управляющий кивнул.

Появилась Фебе. Поздоровавшись с Анри, обратилась к отцу:

– Что вы хотели, батюшка?

– Принеси сеньору капитану чашечку чая, – приказал дочери сеньор Хакоб. И, довольно улыбаясь, повернулся к Анри: – Капитан «Милости божьей» доставил с Кюрасао партию отличного чая по сходной цене. Часть её я уже отправил в Веракрус, кое-что вы бы могли предложить губернатору, а кое-что, полагаю, вы захотите взять на корабль.

– Не откажусь. Жаль, война не благоволит торговле. Гораздо выгоднее было бы продать чай в Сент-Джонсе. Я слыхал, что сэр Хэмптон большой любитель чаепитий.

– Все войны когда-нибудь заканчиваются, сеньор капитан, – философски заметил сеньор Хакоб.

– Ладно, пока будем ждать мира, займёмся делами домашними.

Выслушав жалобы управляющего на участившиеся нападения на обозы, Анри был неприятно удивлён, услышав, что среди бандитов были замечены и индейцы.

– Удалось узнать, какого они племени?