Меня ж если начинает заносить, то остановить может только бейсбольная бита, и то не факт, что она после столкновения со мной не потеряет сознание.

— Да, — внезапно подпрягалась ко мне красивая тетенька и зачем-то больно ткнула богатыря локтем в бок. — Я тебе в следующий раз такую пульку распишу.

— Ксан, — обиженно затянул дядька. — Все. Завязал. Клянусь.

— Подкаблучник, — глядя на него, прошипел ванильный блондин, на что богатырь показательно наложил лапу на правое полупопие своей спутницы и обозвал белобрысого держимордой.

"Держиморда" тут же полез к обидчику за сатисфакцией. Тетка каким-то волшебным образом успела протиснуться между двумя разъяренными мужиками, как сосиска в хот-дог, умудряясь оттеснить одного своей пышной грудью, а второго тем местом, что находится чуть пониже спины. При этом все трое продолжали громко ругаться и энергично жестикулировать руками.

Наша с "Марфой Васильевной" тонкая душевная организация не вынесла этого бедлама, и, с трудом сдерживаясь, я открыла дверь, указав пальцем адской троице на выход, и громогласно рявкнула:

— А ну, выметайтесь отсюда. Не то сейчас охрану позову. И Антону Люциевичу позвоню.

В приемной что-то с грохотом свалилось на пол, и этим "что-то" почему-то оказалась секретарша Аллочка.

— Спокойно, — подняв одной рукой трепыхающуюся тетку с косой, а другой ухватив за шиворот гневно пыхтящего блондина, расправил свои широченные плечи харизматичный мужик и, лихорадочно сверкнув черными очами, переступил через тело обморочной секретарши. — Зачем нам скандал? Нам скандал не нужен. Мы уходим.

То ли мы с "Марфой Васильевной" находились в избыточно стрессовом состоянии, то ли у меня случилась временная отключка сознания, но как только я моргнула, объекты, делающие мне нервы, просто взяли и растворились в воздухе, а об их недавнем присутствии напоминала только лежащая на полу Аллочка, которую я тут же принялась приводить в чувство.

— А где эти?.. — с ужасом озираясь по сторонам, испуганно прошептала она.

— Эксгибиционисты и белобрысый оккупант? — не очень лестно охарактеризовала я ушлых акционеров Люциевича.

— Антипенко, — страшным шепотом выдала Аллочка. — Гореть тебе вечно в Аду. Ты хоть знаешь, кто это был?

Нет, ну, мы с "Марфой Васильевной" однозначно обиделись. Я к этой слабонервной дуре всей душой, а она меня преисподней пугает. И вообще, нашла, чем пугать. В раю конечно воздух посвежее, но зато в аду компания приятнее. И, к слову, я любому могу преисподнюю устроить в одном отдельно взятом месте.

— Не знаю, как я, а вот ты точно будешь вечно "гореть" на коммутаторе, если еще раз впустишь в кабинет шефа посторонних.

Отряхнувшись, я гордо расправила спину и пошла искать сачок. У меня там, между прочим, еще пираньи непуганые плавают. А настроение у меня сейчас самое подходящее, чтобы показать им, кто в нашем "аквариуме" самая зубастая рыба.

Сачок я нашла в интернете. Длинный, тонкий, металлический и с беленькой мелкой сеткой. Привезли мне его в офис буквально через полчаса, содрав за доставку сто пятьдесят рублей и всучив в качестве подарка трубку для спуска воды и чистки дна. Она мне, конечно, и на хрен не впала, я еще за упыриными "акулами" помет не убирала, но от халявы меня папа отказываться никогда не учил.

Вооружившись грозным оружием, я воинственно направилась в каморку релакса, и когда увидела мирно плавающих в воде рыбок, на первый взгляд кажущихся совершенно безобидными, подумала, что, возможно, они не такие уж и кровожадные. Просто голодные были, вот и бросились на мои руки.

На всякий случай, чтобы не пугать животинок, я на цыпочках подкралась к аквариуму и, не делая резких движений, стала медленно опускать сачок внутрь, подбираясь им к лежащему на дне колечку.

Рыбки, гибко виляя хвостами, поначалу спокойно кружили вокруг, не проявляя к вторгшемуся в их мир инструменту никакого интереса, но как только мне удалось подцепить колечко и начать его подъем, этим злобным тварям не иначе желтая вода в голову стукнула.

Самая крупная особь бросилась на сачок, вцепившись в него зубами, и все остальное серебристое стадо, словно по команде "фас", ринулось за ней, за считанные секунды изорвав сетку сачка в клочья, оставив только голую металлическую рамку.

От шока мы с "Марфой Васильевной" дар речи потеряли, а бесноватая предводительница подлых ворюг между тем нагло боднула своей тупой башкой стекло, злобно оскалила полную острых зубов пасть и выплюнула мое кольцо. И вот тут я поняла — война.

— Я еще вернусь, карась недобитый, — мстительно потрясая тем, что осталось от сачка, вякнула я и, поминая шефа с его водным миром незлым тихим словом, ломанулась из комнаты.