— А я не обычная женщина, — радостно провозгласила я, и пока босс бубнил себе под нос, что я его божья кара, подхватила его под локоть и бесхитростно предложила:

— А поехали я вас котлетами накормлю. И бужениной. Им в глаза я точно не смотрела.

Люциевич на секунду застыл с открытым ртом, потом совершенно неприлично и громко рассмеялся, а после весело заявил:

— А поехали.

— В меня пошел, — удовлетворенно вздохнул у меня в голове черт, и громко поцеловал кого-то взасос.

Ко мне домой мы с Люциевичем на его реактивном "гробе" добрались минут за двадцать.

И надо бы было с порога заметить недобрый взгляд бабулиного Мурчика, коварно уставившегося на лаковые штиблеты босса, тогда можно бы было избежать страшного конфуза, когда обожравшийся котлет и напившийся чая Люциевич решил, что пора ему и честь знать.

Мурчик, видимо, думал иначе, когда гадил шефу в туфли. Хотя склонна считать, что кота тоже бес попутал. И я даже знаю, какой именно наглой женской наружности.

— Антипенко, что это? — всунув в обувь ноги, неестественно ровно выпрямился босс.

— Где? — недоуменно уставилась на него я.

— У меня в туфлях.

Люциевич опустил голову вниз, указал взглядом на свои ступни, и наблюдающий со стороны за нашей немой мизансценой кот мгновенно юркнул под шкаф, вызвав у меня острый приступ нервного кашля.

— Простите, — зажмурилась, сгорая от стыда. — Понимаете, Мурчик, он же тоже мужик. Вот и показал вам, кто тут хозяин.

— А мне что теперь делать? — уточнил босс.

— Антон Люциевич, вы только не волнуйтесь. Снимайте свои туфли. Я сейчас их постираю. До утра высохнут.

— Да их же после этого только в мусорку можно будет выкинуть, — обронил мужчина, и у себя в мыслях я уже содрала с Мурчика шкуру и пошила из нее упырю новые туфли.

— Да подумаешь. Я вам с зарплаты новые куплю.

— Это Кавалли, — похоронным голосом сообщил шеф.

Хотела ему сказать, что мы с Мурчиком и не в Кавалли ссали, но не решилась.

— А хотите, я вам котлетами долг верну, ну, или отбивными с бужениной?

Шеф тяжко вздохнул, безнадежно махнул рукой и, чвякая мокрыми туфлями, поплелся к выходу.

— Пойду я, Антипенко. Спасибо за ужин. Спокойной ночи.

Закрывшаяся дверь хлопнула, как крышка гроба, и я показала кулак морде Мурчика, мгновенно высунувшейся из-под шкафа:

— Сволочь ты мохнатая. Такой вечер мне испортил.

Кот жалобно завыл "Мау", а в голове моей кто-то мрачно заметил:

— Не прокатило. Жаль. А я бы остался.

— Не в тебя пошел, — тоскливо подвякнула ему чертобаба и предусмотрительно сгинула, не успев услышать, как я пожелала ей Мурчика в ее лабутены качестве наказания за бесцеремонное вмешательство в мою личную жизнь.

До ночи я рылась в интернете в поисках новых Кавалли для Люциевича, но, как оказалось, даже их бюджетный вариант стоил почти всю мою зарплату, а поскольку быть кому-то должной я страшно не люблю, решила все-таки навязать шефу взаимоудобственный бартер.

Рано утром мы с "Марфой Васильевной" нажарили сырников, а по дороге в офис я купила сметану и, вооружившись хорошим настроением и улыбкой, двинула на работу в надежде задобрить босса вкусным и горячим завтраком.

Расставив на журнальном столике в его содомитской комнате релакса столовые приборы и чайник со свежезаваренным чаем, я, потирая руки, отступила, с удовлетворением рассматривая результат своего труда, и вот в этот момент "Марфа Васильевна" уперлась во что-то холодное и плоское, откуда кто-то настойчиво и тихо постучал.

Резко обернувшись, я замерла, переводя взгляд с одного аквариума на другой, что стояли почти впритирку.

В торце одного неподвижно зависла парафилетическая группа в зубастых купальниках, а в торце другого, гипнотизируя потенциальную жрачку, на дне скучились ракообразные членистоногие.

Омары с вожделением смотрели на рыбок, рыбки с ужасом — на омаров.

Самая крупная особь вчерашнего спасенного мною деликатеса неожиданно перевела вполне осознанный взгляд на меня и вежливо так постучала поднятой клешней по стенке аквариума.

— Гоша, ты что, есть просишь? — умилилась я, и воодушевленные моим предложением омары стали громко долбить по стенке клешнями, выбивая морзянкой: "Сейчас мы будем кушать, сейчас нас всех покормят"

— Выбирай, что хочешь, — расплылась в злорадной улыбке я, собираясь скормить этому милейшему созданию элитный корм зубастых паразиток, посаженных на сухпаек, прямо у них на глазах. — Креветки, мухи, червячки?