— Если бы ты осталась со мной, Линн… — раздаётся над ухом голос Кенана.

Нет. Нет. Нет.

Быстро соображая, оглядываюсь назад, пока принц снова не бросился в атаку. Этот лес полон гнева и ужаса. Может быть, добрые слова здесь не помогут, но если попытаться разозлить принца ещё больше…

— Да, так и есть! Да из кого угодно король получится лучше, чем из тебя! И к женщинам он будет относиться с уважением! — говорю первое, что приходит на ум, сама до конца не понимаю, что несу. — И он уж точно будет любим и узнаваем своим народом, не то что ты!

Мой противник издаёт грубый, почти животный рык и несётся на меня, движимый неконтролируемой яростью. Гнев ослепил его, он не замечает больше ничего вокруг.

Я успеваю уклониться в подходящий момент и чуть ли не улыбаюсь, когда лезвие его клинка застревает в стволе дерева, находившегося позади меня. Не теряю времени зря. Прыгаю на принца так резко, что валю его с ног. Мы катаемся по земле, размахивая руками, дёргая ногами, продолжая нашу борьбу. Когда я неосознанно попадаю ему кулаком прямо в лицо, он выглядит слишком обескураженным, чтобы защищаться. Я возвышаюсь над ним, выиграв этот бой, и встряхиваю его за плечи.

— Хватит! — командую я. — Ты же Артмаэль, принц Сильфоса! Единственный принц! Приди в себя.

— Отпусти меня! Отвали!

— Нет! — хватаю рукой его за подбородок, чтобы он перестал так вертеть головой. — Пока ты не станешь собой. Иначе ты никогда не будешь героем! Или ты уже решил сдаться? Этого ты хочешь? Отступить от задуманного?

Кажется, мне удалось до него достучаться. По крайней мере, он на мгновение прекращает борьбу и смотрит на меня прищуренными глазами. Он реально меня услышал? Или он совсем ничего не воспринимает, как я несколько минут назад?

Ответ на этот вопрос я не получаю, потому что в следующий момент мы оба слышим взрыв.

Поднимаю глаза и вижу, как пламя распространяется по одному из деревьев. С трудом сглатываю и ищу взглядом Хасана, упавшего на землю от отдачи собственного заклинания.

И снова голоса словно бы замолкают на секунду.

Опускаю взгляд. Принц зажмуривается, а затем, вновь открыв глаза, смотрит на меня. Выглядит испуганным. Мне тоже страшно.

— Надо убираться отсюда.

Я не жду от него ответа: срываюсь с места и тяну его за собой, давая время только на то, чтобы он вытащил свой меч из дерева, в котором тот застрял.

После чего мы бросаемся наутёк. Шёпот, поначалу совсем тихий, звучит снова, становясь всё громче и громче.

— Тебе не сбежать, Линн.

— Ты ни на что не способна, Линн.

— Твоё место здесь, Линн.

— Ты моя, Линн.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Огни горят со всех сторон, и тогда я понимаю, как можно покинуть это проклятое место. Единственный способ.

— Мы должны бежать в противоположную сторону от огней! Всё время в другую сторону! Они заманивают нас туда, куда им надо!

Никто со мной не спорит. Мы бежим, пока хватает дыхания. Бежим, пока есть силы. Когда один из огоньков встаёт у нас на пути, мы разворачиваемся и убегаем прочь.

Мы всё бежим и бежим.

— Убийца.

— Шлюха.

— Ничтожество.

— Убийца.

— Шлюха.

— Ничтожество.

И смех, смех, смех…

А затем мы замечаем его. Там, вдалеке. Солнечный свет. Настоящий свет. Деревья, освещённые им. Мы все ускоряемся, даже когда сил больше нет.

Ещё немного. Совсем близко. Уже рядом…

Дневной свет кажется ещё более ярким и тёплым, чем он был вчера, перед тем как сменился тьмой.

Мы падаем.

Лежим так втроём без задних ног, тяжело дыша, не в силах дать своим лёгким достаточно воздуха, не в силах выкинуть из головы голоса, всё ещё терзающие нас, хоть и замолчавшие. Наступила тишина, прерываемая только пением птиц и нашим тяжёлым дыханием. А над нами чистое голубое небо.

Накрываю лицо рукой, продолжая лежать на земле. С трудом нахожу в себе силы заговорить:

— Отдохнём немного… А потом продолжим путь. И на этот раз, куда я скажу.

Никто не решается возразить.

АРТМАЭЛЬ

Марлонский лес остаётся позади, а мы продолжаем свой путь.

Само собой, до меня доходили слухи об этом зачарованном месте. Мол, тот, кто в него попадает, никогда больше не возвращается. Что там царит вечная ночь. И что ты будешь блуждать меж деревьев, как в лабиринте; видеть и слышать то, чему невозможно противостоять, и сходить с ума.