До меня внезапно доносятся голоса, тихие и сдержанные, но всё же спорящие друг с другом.

— С таким же успехом ты могла бы повесить указатель, — это голос лорда Тила, в котором слышатся нотки раздражения, совсем несвойственные его обычно деликатному поведению.

Я замечаю их внизу, на террасе под окном: высокую стройную тень Тила и Кейду де Лоренс — такую же яркую, как и птицы, только что улетевшие прочь. Меня они не замечают. Люди забывают оглядываться вверх в этих садах.

— А что мне было делать? Я не хочу, чтобы он весело проводил время со своей давней любовью, грозя испортить все мои планы.

— Я просто говорю, что тебе нужно действовать незаметнее, Кейда.

Она стряхивает невидимую соринку с платья, перекидывает свои голубые волосы назад и ослепительно улыбается:

— Быть незаметной — не для меня, Велентин. Ты же знаешь.

Он не выглядит впечатлённым. Думаю, его уже ничем не удивишь в этой жизни.

— То, что произошло между ними, очень сильно ранило её. Он тоже так и не простил её. Я слышал все его истории. Ты сама видела, как она ведёт себя с ним, а он с ней.

— И ты всё знал, не так ли? — она смеётся. — Готова спорить, он сам тебе во всём признался. Небось, в одну из ваших пьянок? — Тил собирается возразить, но Кейда не даёт ему шанса: — Ладно, не будем сплетничать. Что ты предлагаешь?

— Она очаровательная, сильная и интересная девушка. Я позабочусь о ней. Сети уже расставлены. Пусть всё идёт как надо, а ты больше вмешивайся. Оставь её в покое и займись своей миссией, но уже после свадьбы. А со своей задачей я сам справлюсь.

Кейда отвечает ему злобным взглядом. Ничем не прикрытая ревность видна в каждом её движении и слышна в каждом её слове:

— Тил, ты идиот. Не советую недооцениваю её. Жаль, что ей удалось пережить эти нападения. Если бы она хотя бы подольше провела в лазарете и не путалась бы под ногами…

— Любые дальнейшие угрозы Лисендеру или Петре Кел только ухудшат наше положение и поставят под угрозу весь план. Нас не очень-то хорошо встретят, если вернёмся с пустыми руками.

Они уходят, продолжая пререкаться, а мне не хватает духу пойти дальше за ними.

С пустыми руками… То есть без Зендера.

Я как чувствовала, что Петре надо присматривать за Зендером и попытаться отвлечь Тила. Этот разговор укрепил мою уверенность в правильности своего решения. Я только надеюсь, что Петра понимает: пока она играет с ним, он тоже играет с ней.

Глава 12

ПЕТРА

Вечернее платье великолепно. Идеально. И элегантно, в отличие от всего, что надела бы я. Да я в нём сама на себя не похожа! Красный бархат — цвет крови — расшит золотыми нитями в изящных узорах. Завитки замысловатой вышивки окружают мои запястья и поднимаются выше по рукам, охватывая лиф и закручиваясь через плечи. Это платье напоминает мне вейрианские королевские наряды во времена до первой Гравианской войны. Оно прекрасно, это напоминание об ушедшей эпохе. Я смотрю на девушку в отражении и не вижу в ней солдата.

— Я могу заплести вам волосы, — смущённо предлагает Дуайер.

Невольно смеюсь.

— Где ты научился делать причёски?

— У меня была младшая сестра… когда-то, — отвечает он, и моё игривое настроение вмиг испаряется. Теперь у него никого нет. Никого, кроме меня. Он выглядит уставшим. Надо будет обязательно дать ему выходной.

Быстрыми и уверенными движениями он создаёт нечто лёгкое и воздушное. Большая часть моих волос всё ещё спадает по спине, но сверху Дуайер заплёл косу в виде короны. Он придирчиво осматривает результат своей работы, будто я его финальный экзамен. На этот раз я ему не мешаю. Маска, соответствующая платью, украшена золотой филигранью в виде россыпи звёзд, падающих через моё лицо слева направо, становясь всё меньше и меньше. Я надеваю её, и образ тут же становится цельным. Дуайер добавляет в мои волосы несколько маленьких гранатовых шпилек.

— Всё прекрасно, — уверяю его. Дуайер краснеет и начинает наводить порядок, убирая всё со столика у зеркала.

А я сижу на месте, глядя на незнакомку в отражении. Тонкая, изящная, с длинными волосами, закрученными в причудливые кудри. Пара мягких прядей свисает у лица. Это не я. Эта девушка не может быть мной. Её кожа гладкая, мягкая, с золотистым блеском. А глаза в проёмах звёздной маски сияют, красивые и неземные.

Я осторожно поднимаюсь, страшась, что чары могут развеяться в любой момент, но всё остаётся. Это просто чудо.

Резко разворачиваюсь на какой-то стук в противоположной части комнаты, нарушивший очарование момента. Расчёска валяется на полу, а Дуайер опирается на дверной проём с закрытыми глазами.

— С тобой всё в порядке?

Он моргает, его взгляд расфокусирован.

— Простите, генерал. Я просто… просто…

И он падает, медленно оседая на пол, без сознания.

Я подбегаю к нему, проклиная мешающиеся юбки. Его щёки горят румянцем, но кожа холодная на ощупь. Плохой признак. Совсем плохой. Мне сразу же вспоминаются пациенты в лазарете, и сердце уходит в пятки.