— Ты и сам это знаешь, — сказала я. — Он время от времени пишет мне. Буквально пару слов или отправляет открытку с цветами. Я думаю, что это его способ заставить меня чувствовать себя важной. И виноватой.

— Нет, сладкая, — ответил Осирис. — Это его способ держать тебя под рукой для небольшой интрижки, на случай если его теперешние дела пойдут плохо.

— Прошу прощения?

— Я говорю правду, — сказал Осирис. — Будь осторожна с этим.

— Я в полном порядке.

Осирис остановился и повернулся ко мне лицом. Света от фонаря было достаточно, чтобы разглядеть выражение его лица.

— А что ты будешь делать, если он появится? Я имею в виду, прямо сейчас.

— Не знаю, — ответила я.

— Если он появится и начнет говорить все те слова любви. А после напомнит тебе, что поддерживал с тобой связь. Скажет, что он запутался.

Я тяжело сглотнула.

— Ладно.

— Что ладно?

— Ладно… не знаю.

— Ты должна беречь свое сердце, Лара.

— А может, я не хочу.

— Тогда ты окажешься в постели с Тэдом, — сказал Осирис.

— Я не такая. Никогда не была такой. И никогда не буду.

Осирис скривил губы.

— Ты на что-то намекаешь, а?

— Разве я не права, когда намекаю? — переспросила я.

— Просто будь осторожна, — сказал он. — Я ненавижу, когда хорошие люди страдают.

— Это то, что ты видишь в зеркале?

— Нет. Я не узнаю того, кого вижу в зеркале.

— Но почему?

— Это просто не я. Я не знаю, кто я, Лара.

— Я вижу тебя, Си.

— Пойдем дальше, — сказал он.

Мы снова двинулись в путь.

— Они забрали машину, — сказал он. — Машина Милы. На самом деле это была моя машина. Я купил ее для нее. Но они изъяли ее, чтобы найти доказательства. Они допросили Адли. Моя бедная маленькая девочка, сидящая там, так запуталась во всем. Нечестная игра была быстро исключена. Я предполагаю, что это было к лучшему. Но часы стали первым полноценным днем. А потом еще одним днем. А потом еще одним.

— О, Си, — сказала я. — У меня просто нет слов.

— Они здесь ни к чему, — сказал он. — Никаких следов не было. Никогда. Ничего.

Мы продолжали идти. Он направил луч фонаря вперед, и я поняла, что мы снова идем к каменной скамье. Мы прошли мимо скамьи, и когда Осирис посветил фонариком вниз, я поняла, что мы находимся на вершине хребта.

— Я несколько раз спускался туда довольно далеко, — сказал он. — Иногда я провожу там целые дни. Иногда мне хотелось потеряться и пропасть вместе с ней. Иногда мне хотелось просто понять это.

— Мне очень жаль, Си, — сказала я. — А я и вправду боюсь. Я даже не могу себе этого представить.

— Я не хотел потерять все, чего достиг. Не таким образом, как это было. Я причиняю боль всем, кто меня окружает. Я не выплескивал свои эмоции, просто забыл о них. После исчезновения Милы в моем мире больше никого не было. Однажды я случайно наткнулся на двор Джерри. И я начал там работать. Я никогда не забуду выражение его лица, когда я начал швырять поленья вокруг. Он хотел вызвать полицию, но за час я сделал больше работы, чем его команда делала за полдня. Итак, он привел меня в свой кабинет, угостил пивом и нанял на работу. К тому времени я уже был легендой, Лара. Все в городе, все здесь, наверху, они все знали. Мила была в новостях. Репортеры хотели поговорить со мной. Я оставил Мишель разбираться со всем этим. Адли пришлось с этим смириться. Дэйна арестовали за то, что он преследовал фотографа, когда тот подошел слишком близко к Адли в парке. А я только и был здесь, на горе. Искал. Выслеживал. Таскал с собой карту и все помечал. Каждый гребаный фут этой горы, по которой я шел, отмечен на карте. На нескольких картах. Но ничего не нашел.

Осирис протянул свободную руку и ущипнул себя за переносицу. Он прерывисто вздохнул.

Мне оставалось только крепче прижать его к себе.

И тут до меня дошло, что если я влюблюсь в этого человека, то это будет вечная битва. Если Осирис когда-нибудь осмелится полюбить меня в ответ, я никогда не получу всей полноты этого чувства. Потому что всегда будет существовать надежда и шанс, что он найдет Милу.

Мое сердце болело, пока я стояла там.

— Я сожалею о том, что ты потеряла, Лара, — сказал Осирис. — То, что он сделал — неправильно. Но прежде всего я хотел сказать, что… если он вернется, ты захочешь этого. Кто же не хотел бы получить последний шанс, верно?

Вот тогда-то я и потянулась к его лицу. Я схватила его за бороду и заставила посмотреть на себя.

— Ты ошибаешься, — сказала я. — Я смотрю на тебя, и это меняет все, что я знаю. И, возможно, мне придется иметь дело с этим "что если" с тобой, Си. Потому что ты никогда не перестанешь ее искать. Ты никогда не перестанешь думать о ней. Ты никогда не перестанешь любить ее.

— И тебя это устраивает? — спросил он меня.

— Если я получу этот… этот момент с тобой, Си… это — оно того стоит. Мы можем ходить сюда каждый божий день. Ты заслуживаешь счастья. Комфорта. Мира. Ты заслуживаешь будущего, Си. Но это вовсе не означает, что мы должны забыть прошлое.

— Будущее, да? Вот о чем мы сейчас говорим?

— Пожалуй, да, — сказала я.

— Вот это действительно хреново, сладкая. Я отправился на прогулку, чтобы погнаться за прошлым, и обнаружил, что будущее спит на этой гребаной скамейке. И я действительно увяз в этом.

Осирис коснулся моего лица. Другой рукой он выключил фонарик.

Стало так темно, как только вообще может быть.

Но я ничего не боялась.

Мое сердце бешено колотилось, но совсем по другой причине.

Его губы коснулись моих…