Точнее, за то, что испытывала замешательство и неловкость из-за того, что её одиночество нарушено, а она вынуждена играть роль беспомощного инвалида и от кого-то зависеть. Впрочем, и Жак явно чувствовал себя не в своей тарелке. Жанна внезапно испытала чувство острой паники и была рада, что Люси и Жак вышли из комнаты: в одиночестве ей было значительно легче справиться с собой и своими нервами.

Потом она покормила дочку, убаюкала её и лежала, наблюдая, как часовая стрелка медленно ползет по циферблату. Еще несколько часов - и можно будет провалиться в благословенный сон...

– Я больна, - прошептала Жанна, стараясь прогнать тревогу.
– Это просто такая болезнь. Мне все почудилось...

Но она прекрасно знала, что никакой болезни тут не было.

– У тебя все в порядке?
– спросил её Жак, возникая в двери спальни.

– Конечно, - вымученно улыбнулась она.
– Что со мной может случиться? К тому же я уже совсем оправилась...

– Люди не должны быть одни, - заметил Жак, прислонясь к притолоке. Это неправильно. Я здесь для того, чтобы поддержать тебя.

– Можно подумать, тебе больше нечего делать, - язвительно заметила Жанна.

Но Жак не захотел с ней спорить, просто отрицательно покачал головой. Тут пришла акушерка, не та, которая была утром, а другая, её помощница. Она приняла Жака за мужа Жанны, отца новорожденной, и обращалась к нему соответственно, а он и не думал её поправлять. Возможно, ему просто было лень распутывать этот клубок недоразумений. Жанна подумала, что такой человек, в принципе, может даже жениться на ком угодно, лишь бы не вступать в лишние дискуссии и выяснение отношений.

Когда акушерка ушла, а ребенок заснул, Жанна открыла книгу и попыталась сосредоточиться на чтении. И тут же услышала шаги Жака: он поднимался наверх. Жанна внутренне вся сжалась - именно этого она больше всего и боялась: вынужденного общения, но заставила себя слегка улыбнуться. Жак принес с собой бутылку виски и сифон с содовой водой, и на сей раз не остановился в дверях, а сел в большое кресло возле кровати.

– Можно посидеть с тобой?

– Конечно, - ответила Жанна с вымученной улыбкой.
– Только я хотела бы почитать...

– Нет проблем. Люблю смотреть на читающих людей. Выпьем?

– Боюсь, мне не стоит.

– Ну и ладно.

Она упрямо не поднимала глаз от книги, но через несколько минут Жак снова нарушил молчание:

– Внизу холодно, поэтому я пришел сюда.

– Да, все отопительные приборы перенесли сюда, чтобы малышка не замерзла. Но можно переставить электрический камин в гостиную. Здесь и без того жарко.

– Очень жарко. Но мне это нравится.

– Ну, так оставайтесь.

Жак и не думал уходить. Когда минут через десять она украдкой посмотрела на него, то увидела, что он сидит в кресле с таким видом, будто занят чем-то необыкновенно важным. Получалось это вполне убедительно.

– Пойду приготовлю ужин, - вдруг заявил Жак.

Жанна кивнула:

– Очень мило с твоей стороны. А я, пожалуй, пойду в ванную.

– А ходить тебе не трудно?

– Вовсе нет, - отозвалась она, запахивая халат.
– Еще немного побаливает, но это пустяки.

– Я могу тебя отнести.

– Право, не стоит.

– Ну, я мог бы поддержать тебя, для страховки. Я просто обязан это сделать.

Жанна выскользнула из кровати и тут же увидела яркое пятно крови на простыне. Она быстро прикрыла его покрывалом, машинально отметив, что следы крови на полу стали уже почти неразличимы.

– Дать тебе тапочки?
– спросил Жак.

Она посмотрела на свои ноги: узкие, белые ступни на голубом ковре, и покачала головой:

– Не стоит.

Он провел её по коридору до ванны и попросил:

– Не запирай дверь. Мало ли что может случиться...

– Не буду, - согласилась Жанна.

Она с наслаждением умылась, почистила зубы и подумала, как прекрасно будет завтра принять ванну. Она хорошо помнила, то наслаждение, которое испытала, принимая ванну после первых родов. Теплая вода, обволакивающая снова ставшее стройным тело, плоский живот, запах ароматической соли...

И как хорошо, что внизу нет отопления. Пройдет ещё несколько дней, она останется совсем одна, и тогда... Внезапно ей пришло в голову, что можно было бы попросить Жака помочь ей. Почему-то ей показалось, что он справиться с этой деликатной миссией так же равнодушно и непринужденно, как с заваркой чая. Почему бы и нет? Ведь не выдаст же он её, в самом деле. А если выдаст? И потом ведь придется прикасаться к... Ну, к этому...