Самым тяжелым испытанием в современной истории нашей страны стала Великая Отечественная война. Поэтому ежегодно 22 июня, в день нападения гитлеровской Германии на СССР, к памятникам героям Великой Отечественной войны, к могиле Неизвестного Солдата у стен Кремля несут венки и цветы. В стране отмечают годовщины снятия блокады Ленинграда, разгрома немецко-фашистских войск в ходе Сталинградской битвы, а также других сражений войны. День Победы стал главным праздником народов нашей страны. О том, что память о всенародном подвиге и Победе жива, свидетельствует появление новой традиции – шествия 9 мая Бессмертного полка по улицам и площадям городов и сел огромной страны.
Самым тяжелым испытанием в современной истории нашей страны стала Великая Отечественная война. Поэтому ежегодно 22 июня, в день нападения гитлеровской Германии на СССР, к памятникам героям Великой Отечественной войны, к могиле Неизвестного Солдата у стен Кремля несут венки и цветы. В стране отмечают годовщины снятия блокады Ленинграда, разгрома немецко-фашистских войск в ходе Сталинградской битвы, а также других сражений войны. День Победы стал главным праздником народов нашей страны. О том, что память о всенародном подвиге и Победе жива, свидетельствует появление новой традиции – шествия 9 мая Бессмертного полка по улицам и площадям городов и сел огромной страны.
Однако поразительным образом, когда в передачах большинства средств массовой информации вспоминают о Великой войне и Великой победе, в них умалчивают о том, кто руководил Советской страной и ее Вооруженными силами в дни суровой борьбы. Нередко звучат утверждения, что Победа в войне была достигнута вопреки Сталину. Эта идея впервые прозвучала в феврале 1956 года в докладе Н.С. Хрущева на закрытом заседании ХХ съезда Коммунистической партии Советского Союза. Тогда руководитель правящей партии уверял, будто по вине Сталина страна оказалась не готовой к войне, что во время войны нарком обороны и Верховный Главнокомандующий допускал катастрофические ошибки, так как ничего не смыслил в военных делах и мог лишь по глобусу указывать, где следует вести боевые операции. В последующем эта мысль активно была подхвачена различными авторами статей, книг, сценаристами телепередач.
За пределами же нашей страны активно распространяются утверждения о том, что руководство Советской страны во главе со Сталиным несет такую же ответственность за развязывание Второй мировой войны, как и гитлеровская Германия. Авторы этих сочинений уверяют, что победа над фашизмом была одержана, прежде всего, англо-американскими войсками. Для того чтобы противостоять этим вымыслам наши соотечественники хорошо знать об истории войны и ее причинах. Они должны быть осведомлены о том, как Советская страна готовилась к неминуемой жестокой схватке, о ходе боевых действий, героизме советских воинов и тружеников тыла, о деятельности правительства и Верховного командования, во главе которых стоял И.В. Сталин.
В предшествовавших книгах («Сталин. Мальчик из Гори» и «Сталин. За победу социализма») говорилось о становлении Сталина как руководителя великой страны и о предпринятых им усилиях по созданию оборонного потенциала СССР. К несчастью, усилия Сталина и советской дипломатии, направленные на предотвращение нападения гитлеровской Германии на нашу страну не увенчались успехом. 21 июня 1941 года у Сталина уже не оставалось сомнений в том, что войска Германии и союзных с ней стран готовы начать поход против Советской страны.
Глава 1. В первые дни войны.
В 3 часа 30 минут германские войска начали боевые действия против советских войск на всем протяжении западной границы СССР. Нападение Германии началось без официального объявления войны. Тем временем в германское посольство в Москве прибыла секретная телеграмма из Берлина. В ней содержался приказ послу Германии в СССР Шуленбургу вручить ноту Советскому правительству. Риббентроп приказывал послу не вступать в какие-либо дискуссии по поводу ноты.
Уже шла война, когда наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову сообщили о просьбе посла Германии прибыть к нему. Германский дипломат ограничился зачтением ноты. В ноте утверждалось, что советское правительство "не только продолжило, но даже усилило свою подрывную деятельность в Германии и Европе, приняло еще более антигерманскую внешнюю политику и привело все свои силы в боевую готовность на германской границе. Ясно, что Советское правительство порвало договоры с Германией и готово нанести удар в спину… Поэтому фюрер приказал германским вооруженным силам дать отпор этой угрозе всеми силами, которые имеются у них в распоряжении".
Комментируя содержание этой ноты, американский историк У. Ширер писал: "Это было обычное заявление об объявлении войны, напичканное избитыми лживыми утверждениями и вымыслом, в сочинении которых так навострились Гитлер и Риббентроп всякий раз, когда они оправдывали акт неспровоцированной агрессии. И все же… на сей раз нынешнее заявление превосходило все предыдущие по своей наглости и лжи". Очевидно, что Шуленбург, который был против войны с СССР и затем вступил в заговор с целью свергнуть Гитлера, с неохотой выполнил свою миссию. Видимо эти настроения разделяли и другие работники германского посольства. Молотов вспоминал, что переводчик Шуленбурга, "советник Германского посольства Хильгер, когда вручал ноту, прослезился".
А тем временем советские дипломаты в Берлине безуспешно пытались связаться с Риббентропом, чтобы вручить ему ноту протеста по поводу не прекращавшихся провокаций немецких войск на советско-германской границе. "Внезапно, – вспоминал Бережков, – в 5 часов утра по московскому времени, раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхсминистр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел". К советскому посольству прибыла немецкая машина. Когда посол СССР Деканозов и его переводчик В. Бережков подъехали к министерству, там уже стояла толпа журналистов. Когда советские дипломаты вошли в кабинет министра, тот "встал, молча кивнул головой, подал руку и пригласил пройти за ним в противоположный угол зала… У Риббентропа было опухшее лицо пунцового цвета и мутные как бы остановившиеся глаза. Он шел впереди нас, опустив голову и немного пошатываясь. "Не пьян ли он? – промелькнуло у меня в голове. После того, как мы уселись за круглый стол и Риббентроп начал говорить, мое предположение подтвердилось. Он, видимо, действительно основательно выпил".