Теперь, когда мой мир погружен во тьму, я слышу каждый пульс в ухе и чувствую, как каждый вдох входит и выходит из легких, и погружаюсь в царапанье платья о мою обнаженную кожу. В соответствии с политикой клуба, под ним на мне ничего нет, и из-за этого бутоны сосков натягиваются на ткань. Я не сомневаюсь, что они видны ему.

Нравится ли ему это? Ценит ли он это?

По какой-то причине я не чувствую его запаха. Хотя я чувствую собственный запах — запах лайма. Понятия не имею, почему мне кажется, что это тоже исходит от него.

От него тоже пахнет лаймом и цитрусовыми?

Рука опускается мне на плечо, и я напрягаюсь, мои старые знаки пытаются противостоять вторжению. Я глубоко дышу, скрывая эту потребность.

Рука у него большая, но не мозолистая. Это рука похожа на тот тип, которая скоро перевернет меня и трахнет на полу.

Дерьмо.

Почему я этого хочу?

Это слишком быстро даже для меня, и все же есть это необычное желание по прикосновению мистера 120. Может, из-за повязки на глазах или того, как хорошо ощущается его кожа на моей.

Он спускает бретельку платья с плеча, его прикосновение медленное и чувственное. На секунду я задерживаю дыхание, не в силах подавить приятное ощущение, поднимающееся к горлу.

Когда он делает то же самое с другой бретелькой, моя грудь выскальзывает с легким подпрыгиванием. Она тяжёлая, ноющая, и... странная. У меня никогда так сильно не болела грудь, а он еще даже не прикасался к ней.

Это предвкушение.

Болезненное, волнующее предвкушение.

Те же самые пальцы сжимают мою челюсть и приподнимают ее, так что я смотрю вверх — или, во всяком случае, мои глаза с завязанными глазами. То, как легко он обращается со мной, признак опыта. Он, должно быть, делал это тысячу раз ранее. При этой мысли я мгновенно ощущаю себя в безопасности.

Его пальцы скользят по моей шее, останавливаясь на ключице, слегка сжимая ее. Я на секунду перестаю дышать, смыкая бедра вместе.

Боже. Он касается только моей ключицы, а я готова широко раздвинуть ноги для него.

Он обхватывает мою грудь обеими руками, и я поджимаю губы, пытаясь сдержать чужой звук, который пытается вырваться из меня.

Подушечки его больших пальцев пробегают по кончикам, и я вздрагиваю на месте, когда вспышка удовольствия проносится прямо между ног.

Святое. Дерьмо.

Это должно быть так приятно? Он просто касается моих сосков — и все. Просто прикасается к ним. Не крутит, не сжимает, ничего такого.

У меня всегда были чувствительные соски, но это новый уровень.

Он крутит тугие бутоны. На этот раз я не могу сдержать звук, и позволяю стону вырваться в тишине комнаты.

Я даже не знаю, что со мной происходит, но моя спина выгибается, толкая грудь в его опытные руки.

Пощипывая один сосок, он дразнит другой легким прикосновением. Это мягко и в то же время чертовски больно. Никогда не думала, что игра с сосками может стать такой невыносимой или выйти из-под контроля.

Как будто я теряю всякий здравый смысл, и мое тело слушается только помощи этого незнакомца.

Мой живот проваливается, и странная липкость покрывает бедра.

Я... промокла?

Как, черт возьми, это произошло? И что, блин, это за ошеломляющее ощущение, формирующееся внизу живота?

Он снова крутит оба соска, заставляя меня хныкать и извиваться. Он возвращается к нежной ласке только для того, чтобы вновь ущипнуть. Моя киска покалывает, и я испытываю искушение протянуть руку и прикоснуться к этой боли.

В тот момент, когда я это делаю, он прекращает свое служение.

Нет, нет.

Почему он... ох, это потому, что я трогаю себя?

— Я... я буду хорошей, — бормочу я, мой голос такой сексуальный, что почти не похож на мой.

Я опускаю руки по бокам. Он не издает ни звука и не двигается, и я начинаю думать, что все испортила.

Но затем он возвращается к пыткам моих сосков. С каждым прикосновением его кожи к моей и каждым жестоким щипком я громко стону.

Это слишком грубо, слишком реально.

Просто слишком.

Он еще раз сжимает мои соски, и мой стон вырывается во что-то настолько чуждое, что я на секунду перестаю издавать звуки.

Это, как если бы на меня напали изнутри, и мне нужно вытолкнуть это наружу. Волна такая внезапная и сильная, что лишает голоса.

Я сжимаю руки незнакомца, его пальцы все еще играют с моими сосками, когда моя киска сжимается, и все больше соков покрывают мои бедра.

Святой. Ад.

Думаю, я просто... кончила.