Мой телефон вибрирует от смс — Ронана.

Он прислал мою фотографию, которую сделал в клубе. Мои щеки пылают от позы, в котором я нахожусь — позы, в которой я никогда не была за всю свою жизнь. Покорная, смущенная... возбужденная. Его палец сжимает мой сосок, и я почти ощущаю прикосновение к своей пульсирующей груди.

Ронан: Раз уж ты испортила мне сеанс удовольствия, я подрочу на эту фотографию.

Образ того, как он обхватывает руками свой член и дрочит на мой снимок, заставляет желудок опуститься. Почему, черт возьми, это так на меня подействовало?

Я ненавижу мужскую мастурбацию, так почему я не ненавижу, когда он это делает?

Мой телефон вибрирует от другого сообщения.

Ронан:Тогда, может, я отправлю это Итану и моему дорогому отцу. Давай, покончи с этим, ma belle — моя красавица, и я обещаю тебе весь мир.

Ронан: Просто шучу. Я обещаю тебе боль.

Тил: Что это за логика такая? Ты не против прикасаться ко мне, когда я не твоя невеста, но не наоборот?

Ронан: Динь-дон, ты наконец-то поняла.

Тил: А?

Я позволяю себе любопытство, которому никогда бы не последовала, если бы это был любой другой человек.

Я стратег; мои глаза всегда устремлены на конечную цель. Я не позволяю себе сворачивать в середине операции.

Но Ронан исключение из всех правил.

Он чертова аномалия со своей глупой ухмылкой, карающими руками и противоречиями в его личности.

Ронан: Потому что название связано с бременем. Я не хочу связываться с бременем. Вроде того, как ты не хочешь трахаться нормально.

Я отмечаю текст как прочитанный, но не отвечаю.

Ронан: Это твое последнее предупреждение. Разорви помолвку до того, как это сделаю я. Мммлады?

Мои плечи напрягаются, когда я выхожу из переписки. Он так долго угрожал мне; пришло время ему понять, что мне нельзя угрожать.

— Агнус?

— Да.

— Ты можешь высадить меня где-нибудь?

Я набираю номер в списке контактов и улыбаюсь во второй раз за сегодняшний день.

Ронану не следовало связываться со мной. Если он укусит, я всегда укушу в ответ.

— Что это значит, когда девушка обламывает тебя с минетом?

Коул не отрывает головы от книги «Анатомия Зла»; в последнее время он много читает ее. У него бывают фазы, когда он проводит много времени за чтением определенной книги, пока не выучит ее наизусть.

— Ты имеешь в виду что-то похожее на то, как ты сейчас мешаешь мне читать?

— Это не одно и то же, ты не можешь трахать книги. — он поднимает бровь, и я протягиваю руку. — Даже не высказывай эту мысль, капитан. А теперь вернемся к моему вопросу: что это значит?

— Почему ты спрашиваешь меня? Почему бы не спросить остальных?

— Потому что Эйден трахает Эльзу — не то, чтобы он делится мудростью — а Ксандер в реабилитационном центре, так что ты все, что у меня есть. — я делаю паузу, ухмыляясь. — Кроме того, ты самый умный.

— Хорошая экономия.

— Кто я такой, если не хороший спортсмен? Не так ли, капитан?

Он переворачивает страницу, на мгновение игнорируя меня. Я поехал с ним, и теперь мы находимся в его доме, или, скорее, в доме его отчима, Себастьяна Куинса. Будущий премьер-министр Соединенного Королевства и один из союзников отца. Ему нравится держать всех, кто имеет значение рядом — как приемный отец Тил, Итан Стил.

Комната Коула безликая, с кроватью и письменным столом, и почти ничего запоминающегося. Он проделывает впечатляющую работу, делая ее скучной и заполненной книгами.

В отличие от меня, Ксандера или даже Эйдена, Коулу не нравится, когда к нему приходят люди.

Я же говорил, что он добрый снаружи, но мудак внутри.

— Если я отвечу на твой вопрос, — говорит он, — Ты уйдешь?

— Зависит от того, будешь ли ты блефовать или нет.

Мне нужно донести это до всех, потому что этот ублюдок имеет тенденцию говорить то, что ты хочешь услышать, просто чтобы ты исчез, вроде того, как я улыбаюсь, чтобы сохранить мир.

Все еще сидя на кровати, он опирается на кулак, но не выпускает книгу.