Признаться, идея с отрытой дверью озарила мой мозг совершенно не напрасно. И я это поняла, как только Фуллер появился на пороге сервиса.

Не знаю, чем он занимался все эти часы, какие дела улаживал в городе, но выражение его лица было крайне недовольным. Даже, наверное, злым.

А я не знала, как себя вести с ним. Были бы мы наедине, я бы первой подошла, обняла бы, наверное. Но при Семене я сомневалась, стоит ли показывать свои эмоции и чувства. Да и нужны ли они Мэту.

Фуллер застыл в дверях, скрестив руки на груди. Задержал взгляд на полупустой коробке из пиццерии, скользнул недовольными глазами по лицу друга, который сидел в паре метров от стола, отведенного для меня.

— Чем обязаны, товарищ грозное начальство? — хмыкнул Семен, пережевывая свой кусок пиццы.

— Ты торопишься, — безапелляционно заявил Мэт и плечом оттолкнулся от двери.

Я не видела, прислушался ли Седой к неприкрытой угрозе в голосе Фуллера. Я смотрела лишь не приближающегося ко мне мужчину. И в его глазах я не видели ничего. Только свое отражение. Фуллер замкнулся, словно и не он несколько часов назад жадно целовал меня.

Я рвано выдохнула и сглотнула липкий комок горечи. Было больно. Но ведь чего-то подобного я и ждала.

Услышала, как замок на входной двери щелкнул. Значит, Семен последовал указаниям злобного шефа. А стало быть, мы теперь одни.

— Матвей…. — выдохнула я и вновь не могла отыскать нужные слова.

Но взгляд, прикованный к моему лицу, вдруг сместился к губам. И я могла бы поклясться, но выражение его глаз стремительно менялось. В них появились голод и жажда.

Теперь мужчина был именно тем, кто мог подчинить мое тело своим желаниям.

Мог и хотел этого.

Я не собиралась убегать от его рук и требовательных губ. Первой потянулась к нему, касаясь отросшей щетины кончиками пальцев. По ладони пронеслось тепло, вызывая легкую щекотку. А сердце ухнуло и лихорадочно заколотилось в груди с такой силой, словно оно, без моего согласия, изнывало от тоски по этому мужчине.

— Скажи еще раз! — потребовал Фуллер. Его голос был похож на приглушенное рычание, и властные нотки заставили затрепетать мое тело.

— Матвей! — прошептала я за миг до того, как жадный рот захватил в плен мои дрогнувшие губы.

Кажется, не только мое сердце скучало по Мэту. Но и все мое тело. И только сейчас, за последние несколько часов, я поняла, что живу, дышу, а за спиной расправляются крылья.

Фуллер быстрым движением усадил меня на стол, наплевав на все бумаги, которые я разложила по ровным стопкам. Но я уже позабыла о часах, проведенных над документами, о том, что по автосервису бродит целая толпа парней, о том, что Седой был здесь и догадался обо всем, о том, что абсолютно любой человек мог заглянуть в окно и увидеть Фуллера и меня. Я могла думать лишь о жадных руках, сомкнувшихся на моих бедрах, и о твердых губах, пленивших мою душу.

Матвей целовал меня жадно, словно и он скучал и не мог остановиться, его руки крепко удерживали меня, а потом и вовсе пригвоздили мои разведенные в стороны бедра к своим. И я охнула от силы, с которой мое тело откликнулось.

Жидкий огонь помчался по моим венам с дикой скоростью. А я самой отдаленной частью сознания понимала, что у нашей близости могут появиться свидетели. И попыталась свести бедра. Но наткнулась на гранитные, напряженные мышцы мужчины, который только крепче прижал меня к себе. И я чувствовала его возбуждение, от которого меня спасала лишь плотная ткань джинсов.

— Млять, Даря! — голос Матвея прошелся по оголенным нервам, словно меня кто-то ударил тем самым шокером, что Фуллер подарил мне совсем недавно.

— Я не такая, — выдохнула я, пряча лицо от жадных глаз.

Услышала, как Матвей шумно выдохнул сквозь зубы.

— Не такая, — подтвердил мужчина, а мне показалось, что слышу в нотках его голоса что-то непривычно мягкое. И я зажмурилась, втайне мечтая, чтобы этот момент никогда не заканчивался.

Но дверь в офис распахнулась, и Седой тихо позвал:

— Профессор Светлов звонил, — сообщил Семен. — Хочет взглянуть на Дарину. Говорит, анализы напутали, нужно бы сдать еще раз.

— Дверь закрой! — рявкнул Фуллер, а я вздрогнула и поморщилась от громкого крика, раздавшегося над самым ухом.

Седой тактично исчез за дверью. Матвей глубоко вдохнул, а потом шумно выдохнул.

— Что там можно было напутать?! — процедил Мэт сквозь зубы, но, удерживая меня за талию, помог сползти со стола. — Двину твоему другу в челюсть, если еще раз вот так вломится.

— Вообще-то, он твой друг, — улыбнулась я.

Бровь Матвея в удивлении взметнулась вверх. Мужчина смотрел на мою улыбку, словно видел ее впервые. Обхватил рукой мой подбородок и провел пальцем по нижней губе, словно пытался стереть улыбку с моего лица.

И прежде, чем я успела связать свои мысли воедино, вдруг пробормотал:

— Красивая.

И все, одно слово. Но хрипотца, звучавшая в голосе, вернула меня в события десятиминутной давности. Господи! Как же трудно убеждать себя, что я равнодушна к Фуллеру, и между нами всего лишь секс и похоть!