Собака отказывала своим привычкам только при болезни своей или кого-то, кого она жалела и считала достойным своеобразной помощи, заключающейся в лежании рядом и периодическом обслюнявливании больного.

Руслан чувствовал себя разбитым.

Проморгавшись, он вспомнил, как прилёг на пару минут, ожидая, когда подействует таблетка, и теперь пытался понять, сколько времени проспал, и почему ему так плохо. Приподняв голову и опустив взгляд, мужчина увидел таксу, которая использовала его живот в качестве подставки для своей морды.

«Топталась она по мне что ли? Всё тело ломит».

— Мам, что за несправедливость? Пока мы к свадьбе готовимся, они тут дрыхнут.

Отреагировав на звук, Руслан повернулся, открыл рот и, будто подавившись воздухом, закашлял. А потом принялся выводить Женю из себя, отказываясь признать, что заболел.

— Сначала Гриша переболел, теперь ты эстафету принял.

Мужчина на полном серьёзе считал, что насморк и другие симптомы простуды скашивают детей, женщин и стариков. Всех, не входивших в эти категории, но жалующихся на орви, он считал слабаками и нытиками. С одной стороны, Руслан мог себе это позволить, ведь последние двадцать лет испытывал на себе только редкие мигрени, ещё более редкое и в силу опытности слабое похмелье, а также два отравления и один приступ гастрита. А с другой, всё это время он жил один, в автобусах оказывался пару раз в год, с детьми не контактировал и обитал почти в стерильной среде.

— Жень, не нагнетай. Я не могу заболеть за пять дней до свадьбы. Сегодня лягу пораньше, высплюсь, и завтра всё будет в порядке, — прихлёбывая чай с лимоном, обещал Руслан, пока Женя проводила влажную уборку и прятала разбросанные вещи, чтобы не беспокоиться о беспорядке, если придётся запускать в квартиру посторонних.

Заболеть почти муж смог. Пусть и признал это только утром, когда из тяжёлой дрёмы его выдернул настойчивый зов, требующий какого-то дядю Руслана открыть глаза.

— … на меня не злись, пожалуйста. И на маму не злись, — смог уловить он последние слова, осознав себя лежащим в постели в спальне. У приоткрытой двери стоял мальчишка, который к нему и обращался.

— За что злиться?

— За то, что я тебя заразил.

Спорить с тем, что он болен, Руслан не пытался, потратив все силы на то, чтобы перекатиться на бок, и оказавшись у края кровати, спустить ноги на пол и принять сидячее положение.

— Не вставай, — предостерёг его Гриша. — Мама сказала, что ты сегодня останешься дома, будешь лечиться и отдыхать. Мне уже в школу пора, я тебя разбудил, только чтобы извиниться. Ты не думай, что я это специально сделал.

— Ясно. Ты разбудил меня не, — сделал паузу, чтобы зевнуть мужчина. — Специально.

— Нет, разбудил я тебя специально. А заразил — случайно. Я это и маме сказал, а теперь тебе говорю. Я не пытался испортить свадьбу, — переступив с ноги на ногу, озвучил причину беспокойства мальчик. — Ты мне веришь?

— Верю.

— Тогда я пошёл. Пока.

Оставшись один, он около минуты сидел на месте, пытаясь сообразить, о чём только что говорил с ребёнком. Гришка спрашивал, Руслан отвечал, но из всего запомнилась лишь детская убеждённость, что он болен и останется сегодня дома, ведь так сказала мама. Мужчина встал и, покачиваясь, побрёл в ванную, фокусируясь на том, что ему нужно смыть с себя остатки сна, пот и слабость, а не на том, что происходит в квартире. Под струями душа он почувствовал себя лучше и воду выключил только тогда, когда ноги дали сигнал, что устали стоять, и нужно валить, иначе скоро он немощно сползёт по стеночке вниз или вовсе рухнет.

Руслан не любил быть мокрым, всегда тщательно вытирался после душа, предпочитая или идти голым, или сразу же одеваться, а не разгуливать, обмотав вокруг влажное полотенце. В этот раз одежду он с собой не взял, но и бежать в спальню, спасаясь от холода и прикрывая член и задницу полотенцем, ведь пусть у Гришки всё это тоже есть, сверкать причиндалами при ребёнке желания не было. Поэтому мужчина завернулся в Женин халат. На груди он не сходился, и из-за разницы в росте до колен не доходил, но прикрывал от случайных взглядов самое ценное.

«Я даже в болезни о мальчишке беспокоюсь, — подумал Руслан, взглянув на своё мутное отражение в запотевшем зеркале над раковиной. — Пусть только попробуют надо мной позубоскалить».

Конечно же, смеяться никто не пробовал, ведь к тому времени, как он вышел из ванной, Жени с Гришей в квартире не было, а сытой Тонька не было никакого дела до мужиков в женских халатах.

Поняв, что прятаться не от кого, Руслан до спальни не дошёл, а присел на диван. Раз строить из себя сильного и почти здорового не перед кем, то можно признать, что ты развалила и нуждаешься в отдыхе.

Запрокинув голову на спинку дивана, он закрыл глаза и сидел так, пока не был потревожен звонком.

— Врача вызовешь? — сразу перешла к важному Женя.

— Зачем? — скривился Руслан и озвучил, как ему казалась, своё идеальное предложение. — Гришкины таблетки доем.

— Ты помнишь, как прошла ночь?

— Как?

— Ты стонал, тебя бросало то в жар, то в холод, и успокоиться ты смог только тогда, когда завернулся в одеяло и отобрал у меня подушку.

— А куда делась моя подушка?