«Сатана», — только и успеваю подумать, прежде чем властные руки начинают шмонать меня в разные стороны, как грушу для битья, но стекловата, ставшая уже родной, всякий раз возвращает назад, отпружинивая.

— Сат… Сатана? — делаю попытку сказать, но легкие сдавливает, как будто кто-то с силой сжимает ребра, и я жадно хватаю губами воздух.

— А, так это водоворот забвения! Слышал, что такой есть. Не переживай, обольстительница, тебе уже недолго осталось лететь, — с этими словами он еще сильнее ударяет меня в грудь, что искры сыпятся с глаз, а из носа вытекает солоноватая струйка крови.

— Не так быстро! — недалеко раздается чей-то низкий голос, но думать кому он принадлежит у меня уже нет сил, зато цепкие руки перестают терзать мое измученное тело, но чувство приближения земли давит осознанием смерти.

— Тебе никогда не превзойти отца! — мелодичный голос приобретает едкие нотки, червяками облипая кожу. Противно.

— Ты этого точно не увидишь, — низкий голос бархатом заполняет пространство, но звучит не менее угрожающе.

Кто отец, кто сын, кто они все — непонятно. Перед глазами стоят крылья чудовища. Демоны? С ума сойти! Со всех сторон слышна какая-то возня, отдаваясь вибрацией в воздухе, а затем раздается громкий рык, от которого закладывает уши, и легкий шепот проникает прямо в мозг:

— Это еще не конец. Они не знают, какой есть туз в рукаве у нефилима, — в эту секунду меня пронзает адская боль и последнее, что я чувствую, как мне не дают упасть теплые крепкие руки.

И я отключаюсь.

Люци

Тело нефилима падает кубарем вниз, больше напоминая тряпичную куклу, безвольно трепыхающуюся на воздухе. Подхватываю почти безжизненное тело Вейлт. Она слишком слаба, мертвенно-бледное лицо обрамляет лишь едва виднеющаяся сеточка капилляров и засохшая дорожка крови под носом. Здесь явно что-то не так, и отпускать ее на землю в таком состоянии будет опасно, к тому же я не уверен, что ритуал облитерации прошёл успешно.

Поднимаюсь на небеса и возвращаюсь в старую башню. Что делать дальше с Земной, не знаю. Аккуратно укладываю её на кровать и укрываю одеялом, в который раз страшась мерцающей бледности и едва слышному дыханию.

Я видел столько ужасов на земле, которые не вызывали никаких эмоций, но такое состояние Земной задевает самые неприятные рецепторы, отвечающие за переживания. Невольно ловлю себя на мысли, как рад тому, что она вообще здесь. Со мной…

Черт! Кто бы мог подумать, что меня будет интересовать жизнь какой-то девчонки?! Но так ли она безразлична? Уже не думаю…

Быстро отгоняю эти тягостные мысли, сейчас есть дела поважнее — теперь я Повелитель Ада и наверняка уже должен быть в родных пенатах. Как отец мог так безответственно поступить по отношению ко мне?! Отец, неужели бездна поглотила тебя?

В груди жалобно колет, отдаваясь пеленой в глазах. Папа, почему ты не дарил мне той любви, в которой я нуждался?

Направляюсь к двери и бросаю через плечо последний взгляд на Земную, порываясь окутать девчонку в свои объятия, лишь бы только согреть и заставить ее кровь бегать по венам, что я и подрываюсь сделать.

Растираю остывшее тело до испарины на лбу, до боли в плечах, до полного отчаяния, но Земная остается все так же холодна. Здесь что-то не так, наверняка Андреа больше знает об этом, и я отправляюсь в Цитадель.

***

Прошел месяц с тех пор, как мы победили нефилима, но я не могу отделаться от липкого ощущения, что он не умер. Который раз прокручиваю в голове момент падения его тела, отмечая про себя, как слишком резко оно летело вниз, слишком спокойным и расслабленным было лицо, и я не прочь с ним встретится лицом к лицу опять, если он не мертв.

Да, я был не готов стать правителем Ада, но и на небесах к этому готовы тоже не были, чем задевали мое самолюбие, и кстати, только ненавистный Лео и его папаша поддержали мою кандидатуру, но со временем мне удалось заставить замолчать всех.

Ад переживает новые времена. Людей, попадающих сюда, с каждым днем все больше. Конечно, ко по всему привыкаешь, но как отец умом не тронулся, непонятно…

До сих пор пытаюсь найти Сатану, но даже домик, который служил его укрытием, пропал вместе с ним, что все-таки вселяет надежду. Я успел изучить запретную библиотеку и выяснил, что он действительно был первым Серафимом. Как такое происходит, что лучшие из лучших становятся на сторону зла?

В голове всплывает образ Лео. Я точно знаю, что не хотел бы однажды увидеть его демоном. Как бы ненавидел этого святошу, но он должен быть на своем месте.

Андреа практически не отходит от дочери, но пока состояние Земной оставляет желать лучшего, хотя температура тела уже восстановилась. Стараюсь вообще не думать о девчонке, но всякий раз возвращаюсь мыслями к ее бледному лицу. Очнется ли она когда-нибудь или так и останется лежать в старой келье, как чертова Белоснежка?

Но всякий раз отбрасываю насущные дела, направляясь туда, куда зовет душа, куда ведет сердце…