В ходе потребления чая, заговорил с трэнэром про повышенные нагрузки на сборе для нашего трио. Тот сказал, корёжа слова, что перед и после занятий можем нагружаться хоть до усёру. Лишь бы на поле хоть в одном тайме ноги могли передвигать. На том и порешили — я, Колобков и Амосов тренируемся по собственной программе, с командой лишь играем двусторонки и сдаём нормативы.

— За вамы будут следыт, — показав пальцем сначала на свои глаза, а потом на мою тушку, заметил трэнэр.

— Всё будет хорошо, — бодро ответил я, отправляясь в своё купе.

Колобка не было, и я, позанимавшись ещё часок, задремал, с думой о нашем послевоенном футболе. У нас ведь за медали первенства боролись в основном московские команды, которые порой и занимали весь футбольный пьедестал. Чиновники всех мастей спешили примазаться к спортивной славе, выпячивая свои заслуги в подготовке команды. Зато в случае поражения от команды и тренера летели клочки по закоулочкам. Так, на Олимпиаде-52, перед проигранной югославам переигровкой, сборная получила телеграмму от Сталина, что необходимо обязательно выиграть у спортсменов Тито. Аркадьев, под присмотром кураторов, так нагрузил тогда сборную тренировками, что парни на поле в финале еле ноги волочили. Это позже, в шестидесятые, тренеры поняли, что во время турнира сильные нагрузки противопоказаны, а сейчас об этом пока ни сном, ни духом. Глава советского футбола Николай Романов тогда, после поражения в финале, сделал виновными тренера Аркадьева и армейцев, составивших основу сборной. Команда ЦДСА была расформирована. Во времена Хрущёва команды не расформировывали, но по воспоминаниям тренера Маслова, хрен редьки не слаще. Его взявшего Первенство и Кубок, на следующий год увольняют за второе место в Чемпионате СССР. Сообщает ему об этом уборщица, у руководства времени не нашлось… Так, что прав в чём то трэнэр, защищая привычную схему игры. Ценится синица в руках, а не журавль в небе.

Маслов же после приглашения в Киев разрушил до основания привычную там схему игры. Он строил игроков под игру, а не наоборот. Талантливый нападающий Лобановский в штыки воспринял нового тренера. Он и ещё несколько звёзд клуба не хотели прогибаться под новую схему. Поэтому Лобановский, Каневский, Базилевич и Войнов были отчислены Масловым из команды, а Киев за ближайшие пять сезонов получил три чемпионства и два Кубка.

До войны наша партийная элита чётко делила спорт на «рабочий» и «буржуазный». Теперь наши спортсмены стали участвовать в чемпионатах Европы и мира. В этой истории сейчас и сборным и клубам предстоит выйти на мировую арену чтобы показать силу советского спорта. Мне, начинающему спортсмену, даже с помощью Маслова не дадут сделать команду мечту. И я, и горьковский тренер — мы понимали это. Игроков как пылесосом будут вытягивать в столичные клубы. Тут было важно построить такую схему, которая даже после смены половины основы продолжала бы функционировать без сбоев. Выносливость мастеровитых игроков, командная игра, прессинг — вот, что мы должны будем всем показать с первых матчей… А ушедшие из Горького и будут основой будущей сборной…

Заходит поддатый Колобок:

— Тебя там Бобёр с Шуваловым ждут. Говорят, ты про тайгу хорошо поёшь… Я прилягу на минутку…

Засопел. Поговорю с ним и с Амосовым. Мы должны стать испытателями новой для этого времени системы подготовки.

Захожу к ждущим песню товарищам, а они ржут, слушая проводника.

— А ещё я, чтобы доехать до Одессы на одной из станций устроил сеанс одновременной игры в шахматы. Играл то я так себе, но соврал будто гроссмейстер отставший от поезда. В Одессе же, чтобы перезимовать под крышей, женился на толстушке, чуть не помер при исполнении…(смотрит на притихших спортсменов) супружеского долга…(ага-га) От жены убёг в Москву и поступил в железнодорожное училище. И вот работаю проводником поезда Москва-Сочи. А в свободное от работы время хожу к друзьям-писателям. К Юрию Олеше и Валентину Катаеву. С Юркой то мы на первенство Одессы за одну команду играли, а с Валькой и Мишкой-Япончиком имел разные гешефты и до революции и после… Катаева за службу у белых чуть не расстреляли. За него Котовский заступился или кто-то ещё… Про меня Валькин брат Ильф в книге написал… Ну, вот никто не верит… Ладно. Пойду, скоро станция…

Очнувшись, спрашиваю у этого высоченного Остапа Бендера:

— А как Вас зовут, товарищ?

— Шор. Осип Шор. Честь имею…

17 марта 1950 года.

Мы разместились в пятиэтажном боковом корпусе санатория. Этот величественный памятник сталинской эпохи раскинулся между Мацестой и Дендрарием. Нагулявшись по аллеям парка, мы потянулись в клуб-столовую. Нам показали столики и график посещений столовой. Сопровождающий при заселении поведал, что они относятся к угольному ведомству, поэтому среди гостей санатория в основном работники угольных шахт и разрезов.

После прекрасного обеда, насладившись прекрасным видом со склона горы Бытха, игроки выдвинулись на поле ближайшего стадиона. Поначалу команда осыпала «отделённых» нас шуточками типа: «Три мушкетёра, портки не потеряйте», «Три поросёнка на прогулке». А мне, пребывавшему в хорошем настроении, хотелось крикнуть приунывшему Колобку, бегущему в черном тренировочном похожем на танкистский комбинезон костюме:

— Эй, три танкиста, где четвёртого и Шарика потеряли?

Амосов стоически переносил все нагрузки, ведь я ему чётко пояснил, если выдержит — будет играть в основе. Позанимавшись на час дольше команды, мы обессиленные добрели до центрального фонтана. Проходившие мимо девушки в спортивных костюмах предложили поиграть в волейбол. На что Казанова-Амосов ответил, потирая натруженные мышцы:

— В следующий раз, красавицы!

Всё болело так, что еле доплёлся до переговорного пункта. Узнал у Маслова, что Татушин с Агаповым приехали. Эпштейн уже первую тренировку у футболистов провел. Бузунов из Свердловска выезжает, а Денисенко из Краснодара. Так что вратарь и новое нападение есть. Позже приедут защитники Байков из Владимира и Васильев из Молотова. Похвалил меня за Зайцеву. Граевская её очень хвалит. В столовой теперь для нас готовят «здоровую еду». Не всем нравится, но ничего — привыкнут. Нагрузки Маслов прибавил. Двое от старослужащих приходили жаловаться. Одного, самого громкого, «Деду» пришлось выгнать с тренировки для острастки с последним предупреждением. Для нового клубного спортзала заказали на заводе тренажёры. Чертежи сделали технологи из моей артели по эскизам, что я оставил. Эпштейн, с помощью обкома комсомола, занялся подготовкой областного детского турнира «Кожаный мяч».

Позвонил партнёру Владимиру Владимировичу. Черновую документацию на мотороллер подготовили ударными темпами и отправили Шпагину на завод. По моему совету, партнёр из предложенного Союзимпортом оборудования заказал немецкое для изготовления фотопереводилок по деколь-технологии. Помню в 60-70-е в наш институтский клуб интернациональной дружбы из ГДР приходили бандероли-посылки с такими переводилками. Очень статусная вещь для того времени.

Владимир Владимирович пожаловался, что для ведения наших, как маховик раскручивающихся дел, нужен специальный человек, желательно с бухгалтерским образованием. Я посоветовал поговорить с Машей Колывановой из гостиницы. Иван Меньший с известной уральской фамилией Демидов принял магазин, и гоняет подчинённых в хвост и в гриву. Так, что дела идут, контора пишет…