— Лады. — Говорит Валя, довольный, что не отфутболили.

После тренировки пробежали с Васечкой ещё пятёрочку. Лежим вот на скамейках стадиона. Греемся на солнышке. Сегодня первый тёплый весенний день. Смотрю как детишки по полю за мячом бегают. Вспоминаю свою юность. Тогда в сорок девятом на какой-то игре меня заметил ленинградский игрок Анатолий Мишук. Пригласил меня в команду спортшколы гороно Калининского района. Так я попал на юношеское первенство Ленинграда. В этом году меня возьмёт в команду «ЛОМО» знаменитый ленинградский тренер Кусков. Этой осенью мне играть за юношескую сборную Ленинграда. А в тренеры там я попал случайно… В 1968-м закончил аспирантуру института физкультуры. Защитил кандидатскую: «Предыгровая разминка, как форма формирования футболистов к игре». В микрофон записывал стенограмму футбольных матчей. Составлял таблицы эффективности игроков. Потом вместе с Колей Локтюшиным мы придумали методику записи игровой деятельности футболистов. В этом деле мы были в первых рядах футбольных теоретиков СССР, а может и в мире… В тренеры меня сосватал глава тогдашней сборной — Константин Бесков. В 74-м он пригласил меня тренером в главную команду страны. Затем новый тренер сборной СССР Валерий Лобановский предложил работать с ним. Мы подружились. Такое вместе придумывали, аж волосы дыбом встают… В 76-м на Олимпиаде в Монреале мы обыграли Бразилию в матче за третье место, но в Спорткомитете СССР наше выступление сочли провальным, и нас выгнали из сборной…

Поднимаюсь. Спрашиваю у Васечки:

— Поможешь девушке барахло со мной перевести?

— А девушка красивая?

— Про Ингу и Танечку враз забудешь…

— Ну, эт ты загнул, — улыбается Колобок.

Мастерской у Апсолона была комнатка в доме-коммуне на Пятом Донском проезде. Бежевая краска входной двери местами облупилась, открыв более ранний салатовый цвет окраски. Суетящийся Андрей принялся запоздало наводить порядок. Артмане застыла, зацепив пустую бутылку у двери. Сначала скривилась от гадливости, а потом пересилив себя, улыбнулась, и сказала:

— Андрюша. У тебя тазик есть? Васечка, набери, пожалуйста водички. Будем убирать…

Колобок, зачарованный красотой артистки и тягучим обволакивающим голосом, метнулся на поиски аш-два-о…

Я же, поставив чемодан, продолжал осматривать комнату. Окно напротив входной двери было занавешено выцветшими шторами неопределённого цвета. У левой стены — сетчатая кровать, застеленная полосатым больничным одеялом, и шкаф без дверки. У правой — два рабочих стола заваленных бумагами, журналами, газетами, книгами.

— Вот, — сказал Апсолон, вытаскивая пачку листов из-под пишущей машинки, — Димка Василиу за еду помог со сценарием «Долгой дороги в дюнах». Теперь в Ригу отравлю, чтобы перевод сделали. Будем сразу на двух языках снимать — так Рига просит… А здесь утвердим без вопросов. Даст бог, в конце лета снимать начнём. У меня всё схвачено… Не первый год замужем, — Андрей подмигнул Вие, которая вываливала окурки из пепельницы в мусорное ведро.

Когда уборка была закончена, Вия протянула:

— Спасибо мальчики. Мне с товарищем режиссёром нужно обсудить мои сцены. — И кивает головой на дверь.

Васечка, едва вышли, тут же заметил:

— Они что там? Это?…

— Это. И зимой и летом! Такова Васёк жизнь артистов. Всегда будь готов… А не будешь… Замену враз найдут.

Открываю слямзинный у Андрея «Огонёк». Выпадает листок с мелким почерком. Васечка поднимает и начинает читать вспух:

— Здравствуйте, мои дорогие. Пишу вам ночью лёжа на тулупе на полу. Сегодня не моя очередь спать на кровати. Хочется есть, поэтому пришлите, пожалуйста, денег. Зарплата только в конце месяца, и то половину на долги раздам. Спасибо за пятьдесят рублей в прошлом месяце. Я купил на них бумагу и сочинил три гениальных сценария, которые пока никто не оценил. Записался в профилакторий мыть посуду. Теперь у меня там трёхразовое питание: один раз — в понедельник, второй — в среду, третий — в пятницу… Посылку с продуктами, что вы зимой присылали мне в коммуну, стала вступительным взносом в коммунальное братство. Всё разделили и съели в тот же вечер. В брюках, что вы прислали, мои товарищи по очереди ходят на свидания… Пришлите хотя бы двести рублей. Я же понимаю, что вам тоже не легко, но это самая меньшая сумма, чтобы стать приличным писателем. На сём заканчиваю и передаю всем поклоны. Навеки любящий вас, Дмитрий Василиу.

Васечка получил пятьсот рублей призовых по выигрышному займу. На сотку купил бутылку портвейна и закусь, которые передал мне доставить в общагу, а четыре сотни повёз дарить Инге. На это он сподобился, когда я заметил, что подругу осенью на катке Медео ловкие конькобежцы быстро охмурят…

— Я Марию Исакову попрошу. — Сам себя убеждает Васечка, — Она женщина серьёзная. У Инги тренером будет. Попрошу гнать всех ссаной тряпкой…

— Так она и тебя будет гнать…

— Ничего, я потерплю два годика. А осенью пятьдесят второго в Украине распишемся. У меня тётка в Харькове. Пропишет меня временно…

— Так вы, что? Уже того?

— Ну, я не хотел… Так получилось…

— Ну, ты и дуб… Это ж статья… Тебе нужно о Первенстве думать…

— А сам то… Тоже не особо упирался с девушками… Купишь мне презерватив? А то стыдно… А ещё друг называется… Сам куплю. Только вот нужно аптеку без посетителей найти…

Обложился газетами в читальне. Готовлюсь к завтрашней политинформации. Из головы же не идёт васечкино «А ещё друг называется…». Понимаю, что импульсивной, манерной Инге Колобок не пара. Пока она растёт, он её будет устраивать, а как она хлебнёт мировой славы… Он будет ниже неё не только ростом, но и много чем ещё. Жалко, что два хороших человека не могут образовать хорошую пару. У меня в прошлой жизни таких примеров масса. А может случится чудо? Может зря я паникую. Васечка быстро всему учится. И сейчас уже не такая «дярёвня» как был три месяца назад. Да и Инга в этом мире может изменится… Просто в том мире она попала в патовую ситуацию, выход из которой был один — смерть…

Из доклада для политинформации:

1. Из города Молотов сообщают о первомайском соцсоревновании на нефтяных промыслах треста «Краснокамскнефть». (выписываю повышенные обязательства).

2. Москва. СовМин СССР возрождает жилищно-строительную кооперацию. Как и в постановлении 1925 года разрешается выдача банковских ссуд жилищно-строительным кооперативам на срок погашения до 60 лет в размерах до девяноста процентов от сметной стоимости дома. Банковская ссуда выдаётся под 0,5 процента годовых…