— Джен, не печалься, он же не умер, — попытался приободрить меня Эльстан. — А то, что он стал богом… Может, ему так будет лучше?

— Вы так говорите, как будто его кастрировали, честное слово! — усмехнулся Дани. — А ведь на самом деле…

— На самом деле, — перебила его я, — я потеряла друга, вот что случилось. Кем он теперь будет — богом, магом, гномом — хоть Инквизитором, это уже не имеет значения. Зато Зверем он уже никогда не будет.

— Не объясняй, не с Этаной же говоришь, — мягко обнял меня за талию ведьмак. — Это ясно. Только мне кажется, ты преувеличиваешь — по-моему, он почти не изменился.

Дани захохотал, отчаянно кивая головой, выражая свое абсолютное согласие. Даже Эльстан деликатно улыбнулся, присоединяясь к общему мнению. Я уткнулась в плечо ведьмака, он ласково, как-то по-отечески погладил меня по голове.

— Джен, — вдруг серьезно заговорил Дани. — Мы тебя никогда не бросим. И Зверю твоему, если что, хвоста накрутим так, что мало не покажется — бог он там, маг или еще кто. Но он и так никуда от тебя не уйдет… Потому что он тоже — твой друг…

Я обвела взглядом свою команду, чувствуя, как в глазах начинает предательски щипать.

— Мне самой скоро надо будет уходить, — сдавленно проговорила я.

Ведьмак снова улыбнулся, поцеловал меня в макушку.

— Надо будет — уйдешь, — пожал плечами он.

— Кстати, как у тебя с возвращением? — осведомился Эльстан.

Я в ответ лишь вздохнула.

— Вот стерва! — так же зло, как в Башне Гаронда, оскалился Дани. — Я так и знал, что она что-нибудь подобное выкинет… Но, с другой стороны, это лучше, чем если бы она тебя заслала в какой-нибудь мир, где водятся одни болотные гидры или тупоголовые богини, что, впрочем, не сильно различается — и те и другие отбивают охоту жить, только по-разному.

Он снял с пальца перстень с черепом, покрутил его, задумчиво заглядывая в рубиновые глазницы. Гамлет, принц Датский… Бедный Йорик! Хотя, честно говоря, сейчас никакого сожаления в бездонных глазах эльфа не наблюдалось, но все же что-то «гамлетовское» в них проскальзывало. Неожиданно он весело рассмеялся.

— Почему-то я его таким и представлял! — вдруг поделился он. — Бог магии, Таш Лантрэн… столько о нем было говорено-переговорено, а тут, кто бы мог подумать! А ты на него всю дорогу ругалась!

— Ну почему, не всю, — вздохнула я.

— Он мне понравился, — кивнул Дани, еще немного поразмыслив.

— Не могу сказать того же.

— Это вы просто характерами не сошлись. Как мы с Этаной, — взгляд эльфа снова стал жестким, он прошелся по залу, проводя рукой по «межкомнатным» порталам.

— А за что ты так ее не любишь? — включился в общий разговор Эльстан.

— А за что мне ее любить? — Дани взял со стола изящный серебряный портсигар, достал сигару, на ней тут же блеснул огонек — видимо, он и в самом деле, был очень зол, раз начал прикуривать от взгляда, без всяких эффектных щелчков пальцами. — К тому же, у нас это чувство взаимное. Ты уже не раз это успела заметить. Я ей не верю, она это видит, вот и все.

— Дани, — я прищурилась, — а как тебе Дарсинея?

— Дарси? — он невольно заулыбался. — Красивая. Но…

— А с ней-то что не так? — спросила я как бы между прочим.

Но Дани лишь пожал плечами.

— Не знаю… может, все и нормально. Я ж не пророк, ты вон, Корда спроси, может, он чего путного скажет. Но мне, если честно, кажется, что они все что-то мутят. Кроме Таша, разумеется — ему бы самому разобраться! — Он застыл у окна, задумчиво глядя в небо. — Хорошо, если он снова решится выступить против Гаронда… Только не так, как в прошлый раз…

— Ребят, может, я чего-то не понимаю, — осторожно начала я, — но скажите мне, простой сельской женщине, почему этого Гаронда никто победить не может? Нет, про его силу я слышала, но он же, в конце концов, один? Если всем вместе против него встать, то…

Дани горько рассмеялся.

— Джен, это утопия, — он покачал головой. — Это только на словах все такие смелые, а на деле… в том то и беда, что все будут плакаться и причитать по поводу приближения Конца этого мира, но открыто никто выступать не будет… Разве что, только Таш… Пока его снова не казнят.

Я передернула плечами. От этих слов и от того тона, каким они были сказаны, мне почему-то стало жутко. Особенно было страшно это слышать от обычно веселого бесшабашного оптимиста Дани. В зале повисла угнетающая тишина — видимо, моя реакция не была оригинальной.

— Дани, — отчего-то севшим голосом проговорила я, — я, конечно, понимаю, что все это не мое дело, тем более что я все-таки не теряю надежду в скором времени отсюда свинтить, но мне все же будет спокойней, если…

— Если ты будешь знать перспективы этого мира? — сверкнул глазами темный эльф, резко развернувшись ко мне. — А их нет. И не будет. Джен, этот мир обречен. И пусть твоя совесть тебя не беспокоит — лучшее, что ты можешь сделать, это по возвращении домой забыть об этом мире, как о кошмарном сне. Он катится в пропасть. Это агония, которая в скором времени прекратится, и все придет к трагическому, но закономерному финалу. Только жалеть об этом не нужно — он достоин своей участи.