— Малыш, какая муха тебя укусила? — прозвучал в гробовой тишине тихий, но относительно спокойный голос Витольда.

Дани в упор посмотрел на ведьмака, потом поджал губы и прикрыл глаза, уже готовые метать молнии.

— Простите, — тихо усмехнулся он. — Я забыл, что есть вещи, о которых не принято говорить в приличной компании.

Он затушил то, что осталось от сигары и тут же нервно закурил другую, его тонкие пальцы заметно подрагивали. Я почувствовала, как во мне снова закипает еще не успевшее остыть бешенство.

— Великий маг, а нельзя ли поподробнее и без пафоса? Дани, ты знаешь, я не терплю недомолвок, так что не зли меня!

— Я постараюсь, — его губы тронула мягкая печальная улыбка. — Я тоже не люблю недомолвок, поэтому… Просто меня бесит — мы что-то пытаемся делать, строим какие-то планы, вон, вытащили эту треклятую Дарсинею, размазали по подземелью Башни Гаронда Клементину, разговорили Этану, даже каким-то немыслимым образом Таша вернули, хотя это от нас мало зависело, но все-таки… Разве что Элантэ не нашли. Теперь все рады, все счастливы, мы — великие герои и все такое. А что толку? Гаронд сделает себе новую куклу, чтобы всучить ее королю, Таш снова выступит, его снова казнят, а Этана с Дарсинеей уйдут в подполье. Вот, собственно и все. Правда, на это понадобится время, но его у Гаронда — целая вечность.

— Откуда столько пессимизма? — приподнял бровь Витольд.

— Это не пессимизм. Это правда. Вот что самое ужасное, — Дани затянулся, выпустил облачко дыма в белый потолок и продолжал. — По большому счету все, что мы делали, делаем и будем делать, ничего не решает. Даже если бы мы нашли Элантэ. Все это было и при них, еще до ее исчезновения и гибели Таша. Она потому и ушла, что знала, что ничего не сможет сделать. А знаете, почему? — Он сделал паузу, обвел нас взглядом и снова заговорил. — Потому что никто не возьмет на себя ответственность за переворот. Элантэ была слишком доброй, Этане и Дарси, по-моему, вообще пофигу, а Таш, при всем моем к нему уважении — без мудрого руководства только дров наломает. Что он уже однажды доказал. И это боги. Что уж говорить про остальных!

Он зло вскинул голову и отвернулся к окну.

— Это, несомненно, все очень трогательно, — резюмировала я, — но я тебя спросила не об этом. Поодиночке, ясное дело, никто с ним не справится. Но если все вместе? Согласна, с богами здесь проблема, они вовек не договорятся, потому у них и раздрай такой. Но ведь кроме них есть еще люди — я говорю о магах, имеющих приличную силу. Насколько я понимаю, в Гильдиях очень хорошая организация, да и у эльфов тоже, так почему…

— Почему бы им ни объединиться? — Дани передернул плечами. — А кто их будет объединять? Этана? Или, не дай боги, Дарсинея? Разве что Таш, но он не стратег, он — герой-одиночка. Джен, не мне тебе объяснять, что в любой команде должен быть лидер. Особенно если у всех игроков такие амбиции. Выбрать полководца — это значит признать кого-то сильнее себя, а никто из известных мне личностей, способных дать отпор Гаронду на это не пойдет. А по отдельности никто не решится. Даже для того, чтобы подать пример остальным. Высочество, не сверкай так глазами.

— Ты хочешь сказать, что мой отец — трус? — неожиданно вскинулся Эльстан.

— Нет, — искренне ответил Дани, — он политик. При всем желании, Илидор никогда не начнет войну. Поддержать — поддержит. Но не начнет. Если он выступит первым, это сочтут разжиганием межрасовой розни, решат, что эльфы пошли против людей. Насколько я помню, именно поэтому замяли конфликт с помолвкой Клементины?

Эльстан вспыхнул, но промолчал, признавая правоту Дани.

— Далее, — продолжил тот. — Темная Гильдия во главе с Каравалорном. Уж как они ненавидят Гаронда, по-моему, и говорить нечего. Но, выступив открыто, Каравалорн со всей Гильдией будет объявлен вне закона, как способствующий делу Тьмы. Он и так балансирует на грани. Единственный, кто почти ничем не рискует, это Лотар. Конечно, ему влетит, но он отделается малой кровью — за Светлыми меньше всего косяков и в личной выгоде их упрекнуть довольно сложно. Но он трус. Он никогда не пойдет против официальной власти, а Гаронд без пяти минут официальная власть. Остается король… но тут и говорить нечего, он, конечно, сам по себе неплохой человек, но, как это ни печально — марионетка Гаронда.

Он снова затянулся и замолчал. Я задумалась. Да, Гаронд все замечательно просчитал. Все, что он сделал, это подчинил себе короля, и этого оказалось достаточно, чтобы парализовать деятельность всех, кто имеет какую-либо силу. Любой выпад против Гаронда расценивался как выпад против власти.

— А ты, оказывается, неплохой политик, — покачал головой Витольд.

— Я — маг, — фыркнул Дани. — Темный. И еще некромант. Как вы успели заметить, не самый плохой. И, несмотря на всю свою крутизну, оказался на эшафоте. Именно за свою крутизну. А то, что я сказал, это знают все. Только предпочитают не обращать на это внимания. Впрочем, — он зло усмехнулся, — так же, как и я сам. Я могу возмущаться по поводу бездействия Лотара, Каравалорна или того же Илидора, но сам поступаю точно так же. Потому что понимаю, что они правы. Вот это как раз самое противное…

— Дани… — попытался одернуть его Корд.

— Что — Дани? — взорвался темный эльф. — Я что, не прав? Я могу до хрипоты кричать, что я — великий маг, равный по силе Каравалорну, и я действительно очень сильный маг! Я могу легко делать то, что другим и не снилось, но — что толку с этой силы? Великие маги горят точно так же, как и все остальные…

— Дани, — с нажимом повторил Корд.

Темный эльф сверкнул глазами, глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки, докурил сигару, потом резко оттолкнулся от окна, снова прошелся по залу, небрежно проводя рукой по призрачным облакам порталов. Затем сел на столик, опустил голову, поднеся унизанные перстнями пальцы к вискам.

— Извините, — глухо проговорил он. — Я все испортил, да? Самый страшный вор — тот, что крадет заслуженную радость победы. Таких надо убивать. Простите… Я не хотел. Просто… — он неожиданно вскинул на меня свои бездонные глаза, до краев наполненные болью и отчаянием, — Джен, ты будешь смеяться, но после того, как ты появилась, я подумал, что может, не все так плохо…

— Еще бы, — усмехнулся невозмутимый ведьмак, — не хочу напоминать, но тебя как раз тогда сняли с эшафота.

— Ну да, и это тоже, — грустно улыбнулся Дани. — Но я о другом. Раньше у меня была совсем другая жизнь, ее, конечно, скучной тоже нельзя было назвать, но после нашей встречи я будто вышел на новый уровень — прежде я о богах только легенды слышал, а теперь легенды будто ожили… Я увидел Этану, Дарсинею, я участвовал в штурме Башни Гаронда, а возвращение Таша чего стоит! Я даже почувствовал, что могу быть причастен к чему-то очень значительному… И подумал, что теперь все изменится…