— Троюродный, — не думая, соврала Мист. — Это только по отцу у нас передается такой рост и все такое. Остальная семья все мелкие.

— Бывает, — задумчиво согласился Предейн, выпуская очередную струю дыма. — Словом, если не найдете, где жить, адресок-то знайте.

— Спасибо, — вежливо ответила Мист и потом, когда они отошли обратно к своему месту, пожаловалась. — Недооценили мы карвию, а? То-то от нас все шарахаются.

— Людишки, — подтвердил Торрен. — Темные, необразованные.

— Еще как темные. Небось, еще и считают, что эльфы детей едят, — поддакнула Мист ехидно.

— А они не едят, что ли? — не согласился Торрен прежде, чем Рах успел открыть рот. — Птенчиков, ягнят, телят, крольчат — раз не едят? Да жрут! И, небось, причмокивают. Рах-то точно жрет, я видел.

— Пушистых гусят, — с деланной скорбью воскликнула Мист. — Может, Аш тоже эльф?

— А похож, — невозмутимо кивнул Торрен. — Ладно, деваться-то нам все равно некуда, карвия так карвия. Хотя да, кажись, дали мы маху. Кто ж знал, что ее так опасаются. Ну, отец никогда не боялся, и у нас вокруг никто, в Университете вообще все в курсе, что она не заразная.

— Вот так и возникает разрыв между интеллектуальным меньшинством и народными массами, — поучительно сказала Мист. — Не хмурься, это был комплимент, я тебя только что в заучки записала.

— Эй! Заучка — это ни разу не комплимент!

— Поздно, друг мой, клеймо непонятой интеллигенции ты себе уже заработал, — захихикала Мист. Рах слушал их перепалку с интересом, явно что-то отмечая для себя, потому что весь доставшийся ему опыт ничего, практически, не говорил о дружбе — только о доминировании, о страхе и авторитете, поэтому дружеское поддразнивание Торрена и Мист было для него интересным объектом изучения.

— Это вы у меня двое непонятых на всю голову, — совершенно беззлобно отозвался Торрен и ушел добывать еду к общем котлу.

— Торрен добрый, — сделал осторожный вывод Рах, глядя ему вслед.

— Торрен задница, — поправила его Мист. — Но да, добрая такая задница. А пока мы тут отдыхаем в ожидании еды, займемся сорняками. Не смотри на меня так. Сорняками неведения на ниве наших знаний. Книжки почитаем.

Эррах шумно выдохнул под маской и покорно и печально присел рядом с неугомонной Мист, которая уже раскладывала на коленях их записи и бумаги.

Через некоторое время пришел Торрен, балансируя на весу, почему-то, четырьмя мисками вместо трех.

— Это что, для твоего воображаемого друга? — осведомилась Мист, захлопывая Книгу и принимая свою тарелку.

— У меня все друзья воображаемые, воображают, потому что, много, — ответил Торрен, заботливо суя Раху ложку. — Но это не кому-то там, а хорошему парню одному, зовут его Торрен, и он ну очень голодный.

Мист задумчиво зачерпнула кулеш, закусила ломтем хлеба.

— Смех смехом, но я официально начинаю переживать за четвертого, незримого члена нашего отряда, — скорбно сказала Мист.

— Это ты про кого, про здравый смысл, что ли?

— Да где ты видел у нас здравый смысл?

— Так на то он и незримый.

— Ладно, за него тоже стоит переживать, ты прав. Но вообще я про ар-Маэрэ Иллемэйра, от которого мы раньше не знали, куда деться, а как он нужен — все, как отрезало.

Торрен вдумчиво пожевал, делая вид, что размышляет над ее словами.

— И где же вы, дивная лэри, последний раз видели свою пропажу?

— Как ни странно звучит, дорогой друг, но, вообще-то…в тебе, — хмыкнула Мист. — Последний раз я видела Мейли, когда он управлял тобой, чтобы спасти нас от секты нашего любимого “меньшого”, стрелялся молниями, ругался и вообще вел себя крайне невоспитанно. И после этого — все.

— Ну, то есть, — Торрен посчитал про себя. — Это почти месяц назад, что ли? Может, мы ему разонравилась, э? И он предпочел спрятаться в моей голове, ради разнообразия.

— Только ты такой твердолобый, что никаких снов, конечно, не видишь.

— Конечно, — подтвердил Торрен. — Ну, способности-то у меня появились, между Башнями ходить могу, Книга мне ищет. Не иначе, как я теперь великий ар-Маэрэ, только в маскировке.

— И тебя такая возможность ничуть не тревожит, — фыркнула Мист.

— А это пусть враги тревожатся, — хмыкнул парень. — Что я не только Хладогрызом отвесить могу, но и молнией, как великая колдушка Моррайт, отоварить по лбу.

— Если Моррайт не отоварит тебя, — Мист доскребла ложкой кашу и подсунула пустую миску поближе к приятелю. — А пока миску вымой, что ли, а то прогневаюсь.

— Очень страшно, — похвалил Торрен. — Особенно удался этот равнодушный тон, который показывает насколько ты не сомневаешься в том, что тебя послушаются. Сама мой.

— Я вымою, — вмешался Эррах, поднимаясь со своего места и собирая всю грязную пустую посуду. Чаще всего, в силу традиционного и не слишком справедливого разделения труда, посуду мыл Торрен, но Эррах, чувствуя свою пограничную важность для команды и пытаясь получше вписаться, старался тоже участвовать в нелегком труде обеспечения команды.