— И там время тоже застыло? — я указала на деревню у себя за спиной.

— Только там. Здесь же, — сказал он, указав на пространство вокруг. — Время движется вперёд, но в масштабах мира живы только мы с тобой в бесконечном отрезке времени между двумя ударами сердца.

Я на секунду замолчала. Начав делать глубокие вдохи, чтобы замедлить пульс, я села у водоема и уставилась на ярко-голубую воду. Я увидела отражение джинна на её поверхности. Его глаза нашли меня. Я отвернулась и спросила:

— Ты часто сюда приходишь?

— Нет так часто, как хотелось бы. Но, должен признать, это было моё самое любимое из всех мест для отдыха.

— Где ты ещё бывал?

— Я побывал во всех уголках этой пустыни. Сначала я блуждал по пескам под палящим солнцем. А потом оказался в доме вечно недовольного человека, который делал несчастными всех, с кем пересекался.

— А ты знаешь, что происходит вокруг тебя, когда ты находишься….

— В своём доме? В моей тюрьме? Отчасти. Я чувствую энергию людей или мест вокруг меня. Я чувствовал себя некомфортно и вяло в песках пустыни, и я чувствовал себя печальным и несчастным в доме того человека. А здесь, — он взмахнул руками перед собой. — Я был расслаблен и доволен, как может быть доволен тот, кто живёт в стеклянной тюрьме.

Его слова намекали на вечную печаль, которую я постоянно чувствовала рядом с ним. Она была похожа на дым над пламенем.

— И точно так же ты можешь чувствовать мои мысли, потому что я твоя хозяйка?

Он кивнул.

— Полагаю, что так. Но, Эмель, ты больше не моя хозяйка, так как ты решила, что будет умнее оставить мой сосуд.

Он демонстративно посмотрел на меня, сказав это.

— Моим хозяином является тот, кто последний выпустит меня из сосуда, поэтому твой отец вскоре снова стал моим хозяином.

— О, — я ощутила лёгкий укол разочарования. — Тогда как ты понял, что я желала увидеть тебя ранее?

— Я чувствую желания каждого из своих хозяев, хотя среди них в живых остались только ты и твой отец. Даже если бы я находился на другом конце пустыни, я бы мог почувствовать то, что ты хочешь. Только мне не обязательно отвечать тебе.

— А когда ты обязан отвечать?

— Когда желание произнесено вслух, Мазира слышит его и исполняет. Но если ты только подумала о нём, ответа может и не последовать.

— Мое желание будет исполнено, даже если я не являюсь твоей хозяйкой? — спросила я.

— Я пообещал тебе желания, а это значит что я, то есть Мазира, исполнит их, если ты произнесёшь их вслух.

Значит, сила была в словах, произнесённых вслух.

Я была удовлетворена тем ограниченным пониманием магии, что у меня теперь было, и продолжила задавать более провокационные вопросы:

— Если ты видел всю пустыню, значит ты хорошо с ней знаком? Включая торговые пути?

— Торговые пути? Почему тебя интересуют дороги, по которым ходят караваны?

Я рассказала ему о карте Рафаля и гордо нарисовала её для него на песке, указав на поселения, о которых мне уже было известно. Даже больше чем Ашика, его позабавило, как эта карта увлекала меня. И, казалось, он тоже был поражен. Тепло растеклось по моему телу до самых пальцев ног. Я закусила губу, желая скрыть свою радостную улыбку.

Он указал на торговые пути и сжал губы.

— Но ведь все они ведут к вашему поселению.

Я кивнула, сказав, что, конечно, так оно и было, ведь вся соль была у моего отца.

— Разве это неправильно?

Он помолчал, грустно смотря на линии на песке.

— Нет.

Я стерла карту.

— Почему во всех легендах о джиннах говорится, что вы исполняете только три желания?

— Это то, что я… а может быть и другие…

— Другие джинны? — выпалила я, широко раскрыв глаза.

Он пожал плечами и уставился на землю, где когда-то была карта, его взгляд был затуманен.

— Полагаю, что есть и другие. Когда я говорю, что могу исполнить только три желания, я надеюсь, что это ограничит то время, что мне придётся провести со своим хозяином. Очень многие жаждут власти и богатства. Часто это злые люди, с душами которых я не могу находиться рядом. Иногда мне везёт, и Мазира освобождает меня от хозяина с помощью его же желания.

— Что ты имеешь в виду?

— Если его желание порождает большие перемены или перемещает его далеко-далеко от того места, где мы были, мой хозяин отправляется туда, а я остаюсь на месте вместе со своим сосудом.

Я раскрыла рот. Я никогда не слышала о подобном в легендах.

— И он теряет тебя?

Он кивнул, а я представила, как ужасно это должно было быть, оказаться далеко-далеко, где нет никого и ничего знакомого, и даже магии, которая могла бы отправить тебя назад.

— А что насчёт моего отца?