Адила кинулась к столу и принесла потускневший серебряный поднос. Хадийя ловко управилась с металлическими инструментами, лежавшими на нём — подожгла, зачерпнула, отрегулировала. Меня заворожила ловкость её рук. Она поднесла мне изогнутую трубку, и я взяла её губами, просунув между нитями моей вуали. Почувствовав резкий вкус металла, я наклонилась над лампой с горящими сухими лепестками и с жадностью вдохнула.

Вкус жженого меда наполнил мой рот и лёгкие. Ярко-красную розу пустыни назвали в честь Бурака, крылатого скакуна из легенд, за его способность изменять сознание. Тот, кто вдыхал дым этой розы, чувствовал такую лёгкость, что мог взлететь.

Я проглотила дым, закрыв глаза и сжав трубку так, словно только она удерживала меня в этом мире.

— Отведите меня к нему, — сказала я, закончив приготовления.

— Хорошая девочка, — сказала Хадийя, погладив меня по спине. — Но в те стены ты не можешь взять с собой свою гордость. Лучше оставить её здесь с нами.

Алкоголь циркулировал у меня в крови; дым кружил в лёгких. Я парила, оторвавшись на пару дюймов от земли. Этот жених был моим единственным шансом освободиться. Я не могла позволить своему беспокойству и страху испортить моё выступление. Подняв подбородок вверх, я покинула зафиф и направилась во дворец.

Я была изумрудной богиней и ахирой Соляного Короля.

И я должна была обрести свободу.

Я тихо ступала по узким коридорам, вдоль которых стояла стража, и когда я проходила мимо них, слышалось лишь лёгкое позвякивание цепочек, свисающих с моей одежды.

Завороженная пламенем факелов, которое танцевало в воздухе, узорчатыми коврами, покрывавшими песок, и белоснежной тканью, служившей стенами, нависающими надо мной, я делала медленные неуверенные шаги. Я была в самом сердце дворца, в шатрах Короля. Это было самое охраняемое место, и сюда могли входить только богатые гости и знать.

Раскинув руки в стороны, я начала кружиться, представляя себя птицей, которая летит в небе. Я была воздушным змеем с зелёными перьями, который парил над высокими белыми пиками отцовских шатров. Помещения, где жили и работали слуги, окружали покои моего отца. Я представила, как бы они смотрелись на карте. Но как люди могли составлять карты, если они не умели летать? Я остановилась, решив тщательно обдумать эту мысль. Здесь должны были быть замешаны птицы. Я гордо ступала, как птица, составляющая карту. Я захихикала.

Страж резко повернул ко мне голову.

— О, Боги, — пробормотал он. — Прекрати!

Он остановился и протянул ко мне руку. Я отступила на шаг назад, чтобы он не смог схватить меня.

Мои пьяные фантазии испарились.

— Прости, — пробормотала я.

Я размеренно зашагала вперёд, но на этот раз использовала руки для того, чтобы сохранять равновесие.

Мы вошли в просторное помещение, которое сияло золотом благодаря сверкающим металлическим светильникам. Слуги махали пальмовыми ветвями, направляя потоки воздуха в центр и заставляя огонь неистово плясать, притягивая к себе моё внимание.

— Неплохо! — прогремел Король.

Я подпрыгнула от звука его голоса и оторвала взгляд от пламени. Отец сидел на троне, покрытом толстым слоем позолоты, уставившись на кубок в своей руке. Он облизал свои губы и сказал:

— Они же говорили, что принесут ещё?

— Двадцать бутылок. И если они придутся тебе по вкусу, ты сможешь первым выбрать, прежде чем товар отправится на базар, — сказал Нассар, визирь моего отца, сидящий за маленьким столиком неподалеку.

Отец сделал ещё один большой глоток. Сам он не был огромным, но на этом троне он казался гигантом. Его окружали горы белых кристаллов и сложенные друг на друга серые блоки.

Соль. Он выставил своё богатство напоказ, для того чтобы все, кто его посещали, видели, чего стоит их повелитель. Именно за этим приезжали караваны, и именно в этом так отчаянно нуждались все остальные жители пустыни. Соляной Король был единственный, кто владел всем этим.

Ни он, ни Нассар не замечали меня, хотя я стояла прямо перед ними. Они продолжили разговаривать о посланце, которого Нассар встретил ранее, и о том, что пообещал доставить караван. Отец кивал с отсутствующим видом, прикладываясь к своему кубку, в то время как Нассар снова пополнял его. Наконец, словно что-то вспомнив, он повернулся ко мне. Я опустила взгляд на ноги, желая, чтобы все вокруг перестало вращаться, и встала на колени перед Соляным Королем.

— Мой Король, — сказала я как можно более приятным голосом.

Я прижалась лбом к ковру, положила ладони на землю и вытянула их вперёд, пока не коснулась края горы из соли. Двигаясь очень медленно, чтобы не быть замеченной, я вытянула пальцы, пока грубые песчинки соли не поглотили их.

— Очень хорошо. Встань, — сказал отец, которому наскучила эта сцена.

Я согнула пальцы и сжала мелкие кристаллы в своей ладони. Встав, я медленно подняла на него глаза. На загнутых носках его белых шелковых ботинок сияли рубины. На нём были одежды красного цвета и цвета слоновой кости, и их складки ниспадали на его огромный живот. Длинная борода свисала с его лица, испещренного глубокими морщинами, которые словно были вылеплены из воска. Его чёрные глаза — такие же, как и у меня — пожелтели от хмельной жизни. Он уставился на меня, нахмурив брови.