Сердце испуганно подскочило в груди и бросилось вскачь, когда султанша обернулась и, опустив взгляд в пол, поспешно поклонилась.

– Господин?.. – ее дрожащий голос прозвучал удивленно.

Нуране Султан распрямилась из поклона и, наткнувшись на тяжелый взгляд, почему-то почувствовала острое желание прикрыться, так как была одета всего лишь в сорочку, в которой никогда бы не предстала перед господином по своей воле. Она была совершенно не готова встретить его и смутилась. Нуране Султан поспешила к кровати, на изножье которой висел ее шелковый голубой халат.

– Простите, шехзаде, я не… Я не ждала вас сегодня.

Она хотела было накинуть на себя халат, но шехзаде Махмуд, молча подойдя к ней, перехватил ее руку и чуть усмехнулся.

– Что ты так разволновалась, султанша? Это всего лишь я.

– Всего лишь ты, – эхом отозвалась Нуране Султан, взволнованный голос которой наглядно демонстрировал, что она никогда бы не описала его приход небрежными словами «это всего лишь он».

Шелковая ткань халата выскользнула из ее пальцев, когда шехзаде Махмуд привычным движением пальцами приподнял ее подбородок и коротко поцеловал, после чего отстранился, вальяжно сел на кровать и увлек ее за собой, усадив к себе на колени.

Покои Карахан Султан.

В темноте, наполняющей покои, ее освещенное дрожащим светом свечи лицо выглядело зловеще. Облаченная в белый халат из шелка с широкими рукавами, туго стянутый поясом на талии, Карахан Султан склонилась над письменным столом. Перо порхало над бумагой, и изящно выписанные рукой султанши слова постепенно заполняли ее. Фатьма-хатун стояла чуть в стороне и мрачно за ней наблюдала, потому что страшилась того, что повлечет за собой это послание.

Оно станет началом конца – или их врагов, или их собственного. И то, кто станет жертвой, а кто победителем зависит от одной-единственной никчемной рабыни. Если она окажется преданной и осторожной и ей удастся выполнить задание, их ждет успех. Если же нет – всех их, зачинщиков восстания и их приближенных, ждет неминуемая гибель.

– Султанша, уверены ли вы? – не сдержала тревоги Фатьма-хатун.

– Если берешься за дело, ты должен быть уверен в том, что сможешь довести его до конца, – закончив писать, Карахан Султан вернула перо в чернильницу и с холодной улыбкой посмотрела на нее. – А я иначе не умею, Фатьма.

– Как подумаю, что она сейчас там, в самом Топкапы у них под носом, так все внутри и обрывается. Если ее разоблачат…

– Она не посмеет предать меня, – перебив ее, уверенно произнесла Карахан Султан, скручивая судьбоносное послание в трубочку. – Девушка преданная, да и она не глупа, чтобы саму себя подводить к смерти. Ради сохранения собственной жизни она сделает все, благо, трудности научили ее выживать. И ее до сих пор никто ни в чем не заподозрил. Ты же помнишь, как хатун умело притворяется невинным ангелом. Даже я порою верила, что она на самом деле такая.

– Помню, – со смятением в душе кивнула Фатьма-хатун и забрала послание из рук султанши, чтобы отправить его с агой в столицу. – Дай Аллах, у нее все получится, султанша.

– Аминь, Фатьма, – выдохнула Карахан Султан, уже поднявшись из-за стола и задумчиво посмотрев в одно из темных окон. – Аминь.

Спустя несколько дней…

Дворец Фюлане Султан.

Несмотря на дождливую погоду, у нее было на удивление приподнятое настроение. Улыбаясь и мирно переговариваясь с окружающими ее дочерьми, Фюлане Султан сидела на тахте в холле и вышивала вместе с ними, то и дело объясняя младшим дочкам, как и где сделать стежок. В холле было шумно, потому что султанзаде играли, в шутку сражаясь на деревянных мечах – те, что постарше. А младшие или жадно за ними наблюдали, или предавались своим более миролюбивым играм с деревянными игрушками.

Утро было приятным – Фюлане Султан любила проводить время с детьми. Да и, по сути, чем еще ей занять себя? Она томилась от безделья и была рада, что ее многочисленные дети не дают ей скучать в эти совершенно одинаковые тоскливые дни. Когда в холл вошел ага, Фюлане Султан, которая в этот момент как раз помогала самой младшей дочери, подняла темноволосую голову. Посмотрев на него, она спокойно отложила вышивку в сторону и поднялась.

– Продолжайте, девочки. Я сейчас.

Старшая из дочерей Гевхерхан Султан глянула на нее, после на агу, но отвлеклась на сестер, которые теперь за помощью бросились к ней. Тем временем Фюлане Султан подошла к окну, возле которого ее ожидал слуга, и приглушенно спросила:

– Кенан-ага, что у тебя?

– Есть новости, султанша.

В темно-карих глазах Фюлане Султан вспыхнуло нетерпение.

– Рассказывай.

– Все эти дни мы следили за пашой, как вы и приказали. Ничего особенного за ним замечено не было. Рано утром отправляется в Топкапы на службу, а когда заканчивает дела, неизменно едет в свой дворец. Пока что уличить его не в чем.

– А Коркут-паша, оказывается, примерный семьянин, – чуть усмехнулась Фюлане Султан, хотя в голосе ее сквозила досада. – Вот уж не ожидала. Я слышала, у них с Нилюфер Султан не все гладко. Да и за столько лет только один ребенок? В их браке определенно есть проблемы. Так почему же он, как и многие мужчины, не стал искать утешения на стороне? Ты уверен, что у него нет порочных связей?

– Если и есть, пока что он ничем себя не выдал, но мы будем продолжать следить за ним, султанша, – тихо ответил Кенан-ага. – Может, что и выяснится.

– Так а что у тебя за новость?

– Выяснилось, что сегодня паша не поехал на службу и остался у себя во дворце.

– По возвращении из похода он сразу же всю власть в совете взял в свои руки, оттеснив в сторону моего мужа, а теперь вдруг не поехал? – удивилась Фюлане Султан, сдвинув брови. – Известна причина? Неужто болен?

– Он решил провести время с семьей. Так он написал в записке, которую отправил в Топкапы. Мы перехватили гонца, и он за мешок золотых позволил моему человеку прочесть послание.