– Султанши, – Айнель-хатун поклонилась и вежливо заулыбалась. – У меня хорошая новость. Только что стало известно: Кемисхан Бей прибыл в столицу.

– О, Аллах! – с облегчением и радостью воскликнула Нергисшах Султан, поднявшись на ноги. – Где же он?

– Бей и ваши дети отправились в ваш дворец, султанша.

– Поезжай скорее, – ласково велела Фатьма Султан, когда счастливая племянница обернулась на нее. – Передай им от меня приветствия.

– Конечно, передам. Я еще приеду вечером.

Поклонившись, Нергисшах Султан как на крыльях быстро покинула террасу, скрывшись за дверьми. Но через минуту они снова открылись и впустили уже Афсун Султан. В темно-синем парчовом платье, сшитом в ее броском и дорогим стиле, она с достоинством прошла к напрягшейся Фатьме Султан и, улыбнувшись, поклонилась.

– Султанша, доброго вам утра. Надеюсь, я не побеспокоила вас? Я хотела бы поговорить, если вы не возражаете.

Айнель-хатун, которая с приходом хасеки отошла в сторону и поклонилась, осторожно посмотрела на свою госпожу и заметила, что она заставила себя кивнуть и при этом вежливо улыбнуться.

– Присаживайся, Афсун. Я тебя слушаю.

Опустившись на освободившееся после ухода Нергисшах Султан сидение, Афсун Султан была, как всегда, спокойно в себе уверена и выглядела вполне дружелюбно.

– Прежде я хотела бы принести вам свои извинения. Подумав обо всем, я пришла к выводу, что в действительности поступила неправильно. Мне не пристало вмешиваться в дела гарема и уж тем более без вашего ведома. Я хочу все исправить, султанша. Конечно, если вы мне позволите это.

– И что же ты намерена делать?

Когда спустя время Афсун Султан ушла, проводившая ее взглядом Фатьма Султан повернулась к Айнель-хатун, и та подошла к ней ближе.

– Что ты об этом думаешь, Айнель?

– Я думаю, вы поступили верно, приняв предложение Афсун Султан. Она, конечно, могла бы и полностью отказаться от своих обещаний, но, как видно, не хочет совсем уж ударить в грязь лицом. Пусть все будет выглядеть так, словно она всего лишь вам помогла. Никто не будет знать, что вы выплатили жалованье гарему из одолженных у Афсун Султан средств. А подарки пусть раздает. В этом мы не в силах ей помешать, да и нам это на пользу. Наложницы будут рады и благополучно забудут о своем недовольстве. В гареме снова станет спокойно и мирно, а как повелитель с золотом вернется, он выплатит ваш долг.

– Дай Аллах так и будет… Но мне не нравится, что Афсун вообще стала интересоваться делами гарема. Кто знает, на что она может пойти в погоне за властью? Она ведь явно хочет ею обладать… Да еще и Идрис-ага во всем ей теперь потакает. С ним у нее появится влияние на происходящее во дворце. Как-никак, Идрис-ага – главный евнух. Он заправляет всеми агами в гареме и охраной, многое знает.

– И меня это беспокоит, – согласно кивнула Айнель-хатун. – Я давно знаю Идриса-агу. Он ненадежный человек и служит только тому, в ком видит щедрого покровителя, подходящего его представлению о сильной и влиятельной госпоже. Когда умерла Валиде Дэфне Султан, он стал правой рукой Хафсы Султан и вел все ее темные дела, а теперь вот к Афсун Султан пристроился, едва почуял за ней растущую силу. Я ему не доверяю и вам не советую, султанша. Да и нечист он на руку. Взятки берет – за подарки и золото наложниц делает фаворитками, посылая к шехзаде, а калфам и агам дает назначения. В делах мне даже не на кого опереться.

– С этим нужно что-то делать, – явно обеспокоенная, заключила Фатьма Султан. Поразмыслив, она вдруг изумленно улыбнулась. – И как я раньше об этом не подумала?..

– О чем?

– Там, в Эдирне, мне во всем помогал слуга по имени Кемаль-ага. Я полностью ему доверяла, потому как он был в высшей степени достойным, обязательным и справедливым человеком. Немного строгим, но при нем во дворце всегда был порядок. Неплохо было бы за ним послать. Я назначу его главным евнухом. Тогда-то я смогу быть спокойна, опираясь на него и на тебя во всех делах.

– Строгость нашему гарему не помешает, госпожа. Видит Аллах, я одна не в силах с ним совладать и противостоять козням Идриса-аги.

– На том и порешим, – довольно улыбнулась султанша.

Стамбул.

Столичный рынок привычно кипел и бурлил – не протолкнуться. Торговцы громко зазывали к своим лавкам, а покупатели упрямо спорили с ними насчет цены или ругали никудышный товар. Повсюду царили суета, гомон, шум. Что-то тащили на спинах в мешках, везли на повозках, запряженных ослами, резали, сыпали. И то и дело в солнечном свете сверкали монетки, которые тут же прятались в чьем-то кармане.

Держа под локоть свою тетю, с которой они по приказу Элмаз-хатун отправились на рынок за покупками, Эсфир с восхищением и радостью ребенка в зеленых глазах оглядывалась вокруг. Ей нечасто выпадала возможность выбраться из дома. В простеньком светло-зеленом платье с желтой вышивкой на груди она то и дело поправляла сползающий с головы зеленый платок, покрывающий ее длинные вьющиеся волосы цвета золота.

Она не могла не улыбаться, полнясь радостью от долгожданной свободы, находясь среди веселой суматохи на рынке и предвкушая грядущие покупки в лавке ювелира и портного. Она же увидит самое настоящее золото, какое носят ее госпожи, и самые прекрасные ткани, которые только существуют на свете! Даже от одного прикосновения к ним Эсфир переполнял трепет.