Нырнув в мутную дождевую воду, Джим уловчился нащупать коренья, цепко обхватившие его худенькую ножку. Безусловно, секунда промедления будет стоить ему жизни: менее чем через четверть часа шквал дождя похоронит его заживо.

В отчаянной попытке стянуть с себя обувь, чтобы высвободить застрявшую ногу, Джим почувствовал болезненный холодок, обжигающий его голень, – жжение с каждой минутой борьбы превращалось в невыносимую пытку, пока страх не сковал его мышцы, парализовав его безвозвратно.

Но горячие слезы отчаяния напомнили, что он пока жив, а потому, собравшись с силами и той малой толикой надежды, что у него была, Джим преисполнился непреодолимой жаждой к жизни.

Рывком погружаясь с головой под мутную пленку сточной ямы, он обхватил ближайшие ветви обеими руками, чтобы раскачаться в разные стороны и ослабить дьявольские тиски – но этого оказалось слишком мало: корни не поддавались, а нога начинала неметь от боли.

Приложив недюжинную силу, четырехлетнему малышу наконец удалось ослабить железную хватку тисков, как вдруг рука невольно разжалась и Джим с отчаянным всхлипом сорвался в воду.

Руки ныли от непривычной для ребенка нагрузки, а тело с удивительной легкостью пошло ко дну, но малыш из последних сил решается на героический маневр! Он поддается желанию злодейки-судьбы и ныряет на дно, пытаясь опуститься как можно ниже, прямиком в руки к собственной погибели.

Не каждая история имеет счастливый конец, как, впрочем, и история Джим-Джима – воздух у малыша закончился слишком быстро, а смертоносная вода хлынула на дорогу, окончательно ее размывая.

Пока вода безжалостно стирала следы катастрофы, тельце ребенка медленно опускалось на кривые, изъеденные червями, корни ядовитого древа.

Застрявшая ножка безвольно выпала из силков старинного жителя обочины, и лишь непрошеная мелочь, доставляющая совсем недавно Джиму невыносимую боль, мерцала под толщей грязной воды…

Если вам когда-нибудь посчастливится наблюдать что-то похожее на это прекрасное сияние, то отныне и впредь ни одна драгоценность на всем белом свете не возымеет над вами подобной власти: момент смерти – есть момент неземных чудес – это момент истины, когда душе открывается механизм времени.

Какая она – посмертная правда? Отрешающая все земные пороки и показывающая путь к покою и равновесию – или же всеобъемлющая правда вселенной, равная и верная для всех людей, всех измерений?

Водоворот переливающихся гипнотизирующих мелодий заглушил скорбящие звуки дождя – вода в яме рассыпалась, подобно песочному замку, – некогда смертоносная жидкость циркулировала вокруг бездыханного тела, прощаясь с жертвой своего бесстрастного приговора.

Стена дождя превратилась в крылатое чудо.

По небу плавно вальсировала переливающаяся капель – касаясь и сливаясь при встрече с прочими, она напоминала мелкий деформированный жемчуг, плавно стремившийся домой, к устрице – солнцу. Может, чтобы однажды вернуться, а может, чтобы украсить небо россыпью новых звезд…

Тело Джима не шевельнулось: ни сейчас, ни с тех самых пор, как вода заполнила собой его легкие. Оно лежало, будто брошенное чьей-то неаккуратной рукой на коряги ядовитого дерева грешника.

Яркий зуд от незваной находки раздробил кокон смертельного холода, сковывающего Джима изнутри, – возвращая его разум к реальности краткими теплыми импульсами.

Талый мерзлый айсберг отвергал очередную напрасную жертву.

Стоило телу Джима сделать первый неосознанный вдох, как дождь обрушился на него градом острых лезвий, пригвоздив несчастного к земле, будто отрекаясь от недавнего парада смерти.

Джим открыл глаза.

Смело хватаясь за траву, выдирая ее с корнем и вторгаясь в земной покров единственным уцелевшим сапогом, Джим понемногу вытягивал себя на размытую дорогу.

Свежий воздух вперемешку с небесной водой был не способен насытить задыхающегося ребенка, воскресшего из мертвых.

Тело спасенного пробивала крупная дрожь – что не удивительно! Под угрозой смерти Джим-Джим буквально выдернул себя из могилы собственными руками.

Стянув уцелевший промокший сапог, он вздохнул с облегчением: боль, изнуряющая и пронизывающая до костей все это долгое время, наконец-таки утихла. Внутри сапожка лежала злополучная находка.

Причиной жгучей боли оказался маленький камешек, по форме напоминающий каплю дождевой воды: такой кристальной чистоты, что его можно было бы принять за драгоценный алмаз.