– Естественно, – слегка повеселела Диана. – Но это все равно жутко мило с твоей стороны. Я польщена.

Том помотал головой, тяжело выдохнув, и оставил рыжую девушку. Ссутулившись, она обхватила колени и уткнулась в них лицом. Она всегда верила в лучшее или, по крайней мере, хотела верить, но сейчас одной веры не хватало. Чувствуя ответственность перед другом, Морган собрала волю в кулак и привела мысли в порядок. В голове воцарилась приятная легкость, словно буря утихла, оставив за собой запах озона и сырости.

Миллер мчался по Вильямсбергскому мосту, ловко балансируя на натянутых толстых канатах, одновременно, не глядя, водя пальцем по экрану смартфона. Под ногами, в тенях ночи, светились огнями немногочисленные машины и расположенные вдоль дороги фонари. Грохотал проезжающий поезд. Немногочисленные люди не смотрели вверх, не замечая парня.

Толстый канат моста в последний раз поднялся до одной из опор, а затем устремился вниз в сторону Кент Авеню. Когда Билл безмятежно приземлился на пешеходный переход, огороженный красным сетчатым забором, никто не заметил этого. Из трубки слышны лишь гудки, Кэрри не отвечала.

Прыгучим шагом юноша двинулся вдоль красного ограждения, слушая гудки подушечкой пальца. Развернувшись вокруг своей оси, огляделся. Прохожих не было, лишь велосипедист удалялся куда-то вдаль. На заборе висели агитационные плакаты Зеленого Щита, призывающие подписать петицию против установки памятника в одном из парков города. Половина плакатов грубо сорвана, обрывки ветер гонял по асфальту.

Подойдя к перилам, парень встал на них одной ногой. Оттолкнувшись, перемахнул на верхушку сетчатого забора. Спрыгнул на красное кирпичное здание Уайт-Авеню, даже не уходя в кувырок, погасил кинетическую энергию. Звонок оборвался из-за простоя.

– Ты меня записать забыла? – вопросил он у невидимой собеседницы на другом конце трубки.

Спрятав телефон, Миллер помчался параллельно улице. Перепрыгивая с крыши на крышу. На Северной четвертой стрит он резко взял вправо, перемахнул через широкую улицу на соседнее здание и продолжил движение. Из-за низких построек приходилось спускаться на землю, чтобы повернуть в другую сторону.

На пути встретился пустой ювелирный магазин. Его стены словно в графическом редакторе стерли ластиком. На асфальте перед ним остались борозды, как от ложки на поверхности мороженного. Идеальные края. Круглые дыры остались на ближайших деревьях, у одной машины полностью срезало крышу вместе с пассажирским сиденьем. Джип неподалеку разделило пополам – капот и лобовое стекло накренились, багажник завалился на них. Больше половины машины отсутствовало.

Далеко не самая странная картина в нынешнем Нью-Йорке.

Прыгнув, Билл наступил на кузов джипа и отпружинил на крышу здания. Вскоре пришлось снова спуститься вниз, распугав прохожих. Но двигался он слишком быстро, чтобы кто-то успел среагировать. Свернув на Южной Четвертой стрит, он помчался в сторону дома, где жила Кэрри.

Окно её квартиры гостеприимно распахнуто, ночной ветер едва заметно трепал тонкие шторы. Но свет не горел и звуков никаких не доносилось. Оттолкнувшись от стены, Билл запрыгнул в квартиру медсестры, бесшумно приземлившись на ковре возле кресла, на котором провел ночь с хозяйкой дома.

– Вестник хороших новостей! – задорно начал он, повысив голос. Достаточно, чтобы быть услышанным в такой маленькой квартирке. – Срочные новости. Подлый говнюк, Эмери Мейсон, больше не навредит милой доброй медсестре. И всем остальным, тоже, к слову. Я молодец, верно?

Парень прошелся вдоль гостиной. Скромная кухня отделена только узким столом на двух человек, в дальнем конце – три двери, одна из которых вела в подъезд.

– Правда, я так ничего и не узнал, – продолжил монолог Билл, считая, что Кэрри обязательно услышит. В конце концов – она много трогала его прошлой ночью. – Но у меня появились вопросы. Может быть, ты знаешь, кто такой Цербер? Это ретро-исполнитель или такой порно актер? Я только помню, так звали босса в одной игре. Кэрри?

Квартира не была похожа на ту, что он оставил утром. Слишком чистая и убранная, можно даже сказать – стерильная. Тарелки в подставке у раковины, фоторамки на тумбе, стопки постиранной одежды в корзине: все сложено аккуратно и ровно, как по линейке. Видимо, день у медсестры выдался куда более скучным, чем у него.

– Если ты в душе, – заметил Билл игриво, коснувшись ручки одной из комнат, – То я хочу присоединиться.

Но ванная оказалась пуста, в ней не горел свет, как и во всей квартире. Это смутило Билла. Ему не казалось, что Кэрри отважилась бы выйти в столь поздний час из квартиры. Не вынимая из кармана смартфон, парень провел пальцем по экрану, вновь набирая её номер. Обостренными чувствами он слышал гудки, доносящиеся из трубки.

И вибрацию в гостиной.

Её телефон аккуратно лежал на тумбе, под телевизором, рядом со стройной стопкой журналов. Пока экран не потух, острым взглядом Миллер заметил тревожащие цифры. Шестьдесят семь пропущенных звонков и тридцать пять непрочитанных сообщений.

Билл сжал кулаки.

– Эти ублюдки, – выругался он, закипая.

Этим утром Диана сидела на бетоне в позе лотоса, ожидая соседа. В подвале прохладно, но её спасала новая теплая одежда в виде утепленных джинсов и вязаного свитера с длинным воротом, и горячая еда в желудке. Морган морально готовилась к завертыванию в вольфрамовые листы. Ощущение странное – особо приятным не назовешь.