— По коням! — скомандовал он и многозначительно взглянул на близнецов. — Там, куда я направляюсь, будет очень опасно и я спрашиваю здесь и сейчас, Артур, ты серьёзно настроен к Любаше? Если да, нам с тобой предстоит вырвать их из лап Хозяйки медной горы.

— Конечно! И пойду с тобой туда, куда нужно.

— Отлично, а крайние? — хозяин обвёл взглядом Дерека и Драко, но те, стиснув кулаки встали плечом к плечу с братом. — Понятно! Значит пора в путь. Дорога не близкая, Кузьма, пусть кухарка соберёт нам снеди, да побольше.

Слуга стремглав бросился в замок, а остальные принялись за прежнюю работу.

— Кощей, ты бы фруктики-то с собой взял, мало ли какой приём нам устроит та сумасшедшая дамочка. Слышал, ты когда-то собирался жениться на ней… — криво усмехаясь, произнёс Артур.

— Упаси меня, черти от такой жены! — едва не начал креститься Кощей. — Нам пора!

А магический вихрь уже закрутился вокруг трёх братьев, отогнав в сторону хозяина замка.

Перед самым финальным превращением пернатого змея, к Кощею подбежал Кузьма с огромной дорожной сумкой провизии, фруктов и протянул ему, выброшенную в сердцах корону.

Быстро одев на плечо сумку и на голову корону, Кощей уж было вознамерился залезать на огромного трёхголового Змея, но его остановил громкий кошачий крик.

— Без меня вы никуда не полетите! Это я сказал, где искать Любашу с Симой, значит, мне и спасать их!

— Ишь, ты — герой! — пыхнул паром Артур в сторону спешащего к ним кота. — Ты как здесь оказался?

— Так мы с волком сбежали от Ядвиги. Красавицы ваши — наши друзья, так что мы тоже идём. — торжественно выпалил Василий Леопольдыч, нервно махая хвостом. — А не возьмёте, всё одно, за вами последуем…

— Артур, троих выдержишь? — поражаясь героическому поведению кота, спросил хозяин. — Авось, пригодятся четвероногие.

— Да, если хоть один из них вцепится зубами в мою шею — испепелю! — грозно крикнул Горыныч, подкрепляя слова громким рыком и целым столбом пламени. Застывший возле ворот волк, оторопело взирал на огромного ящера.

— Так, а чем же нам ещё держаться-то? — заскулил он, виновато взирая на краснокожего ящера.

— За шипы держитесь, зубастые! Коли уж Любаша моя и вам не чужая, потерплю, так и быть!

Кощей быстро взобрался на среднюю шею, а зверюшки удобно устроились чуть поодаль, зацепившись когтями за костяные шипы.

— Слышь, Василий, а может всё-таки бегом? — неуверенно спросил волк, обхватив лапами самый большой шип на загривке Горыныча.

— Не бойся, Серый, главное не расцепляй лапы. Удержимся!

— Да я и бегом могу… честное слово. — подвывая, предпринял тот последнюю попытку, но кот лишь строго взглянул.

— Пока ты прибежишь, устанешь, как собака… — сказал он и перевёл всё внимание на Кощея. — Ваше Злейшество, план уже есть?

— Кроме того, чтобы содрать с тебя шкуру за помощь двум злобным ведьмам? — скосил взгляд тот, величественно восседая на уже взлетающем Змее. — Сначала нужно найти Малахитницу, а дальше уже решим, что делать. Но, учти, лохматый, свою вину тебе придётся искупать долго. Молись, учёный, чтобы эта зубастая тварь не успела навредить им.

Кот судорожно сглотнул и ещё крепче обвил телом один из наростов, а для верности ещё вонзил в него когти.

Спустя миг, кожаные крылья, разрезая воздух мощными взмахами, легко подняли компанию спасателей над землёй.

— Куда летим? — повернулась к Кощею средняя голова.

— К ледяным пескам и высоким скалам. Там средь льдов и валунов в глубоком ущелье есть вход во владения Хозяйки.

— Держитесь крепко, лететь придётся долго! — рыкнул Горыныч и, развернувшись в левую сторону, устремился туда, где горные вершины беспощадно вонзаются в облака, разрывая их на части.

Лишь свист ветра и слабое подвывание волка нарушали тишину тайного спасательного похода. Позади обсидиановый замок и Ведьмин лес, а впереди — высокие горы и опасные приключения.

Где-то в Тридевятом…

День и ночь смешались словно во сне. Серафима уже давно не понимала утро ли, вечер… Слабый свет, исходивший из расположенных в стенах самоцветов, настолько примелькался, что девушке казалось, будто разноцветные светлячки уже больше недели пляшут перед её глазами, грозясь ослепить или лишить рассудка. Ярко-синий сменялся кроваво-красным, тот в свою очередь переливался в зелёный, жёлтый, сиреневый.

Непривычные глазу мерцания не давали толком сосредоточиться, поэтому женщине приходилось большую часть времени просто делать вид, что спит.