Профессор просиял, рассыпался в благодарностях и попытался вручить мне конфеты. Я отказалась, но он всё равно оставил их на столе.

Ладно уж, конфет много не бывает.

Вторая встреча была куда более неприятной.

– Моя Мозичка - очень умная девочка, - вещала Бозия, коллега с кафедры бытовой магии.
– Но - молодость, сами понимаете... Может, у вас как-то получится оттеснить в ведомости "дракончика"? Не хотелось бы потерять стипендию, знаете ли.

– Понимаю всё касаемо "молодости", - ответила я безмятежно.
– Но я вашу Мозичку в глаза не видела. Она не сдала мне ни одной работы, ни разу не показалась на занятиях и не соизволила даже прийти на зачёт. Извините, но никакого "дракона" я ей поставить не могу.

– Ваш предмет не является профильным у них. Моя девочка просто исходила из этого!

– Расскажите это следующему бытовику, который станет жертвой домовых, дворовых или кикимор. Хороший маг вашей специализации должен разбираться в примитивной магии. Хотя бы на базовом уровне.

– Да уж вам-то лучше знать - с вашей-то родословной...

Я второй раз за день продемонстрировала усмешку-оскал. Просительница стушевалась:

– Вы могли бы пойти мне навстречу, как коллеге...

– И я пойду вам навстречу. Если до Нового Года ваша Мозичка перескажет мне технику безопасности при столкновении с домашними духами, остаточными эманациями, родовыми тотемами и разумными строениями, я поставлю ей "пса". Без вашей протекции Мозичка получила бы по моему предмету максимум "крысу". Мы поняли друг друга?

Она задохнулась от возмущения:

– С вами ужасно тяжело иметь дело! Я буду жаловаться, так и знайте!

– Ваше право, - вот причина, по которой я всё это терпеть не могу.

Тут, разумеется, никаких конфет мне не перепало.

Ну и ладно.

*

В том же духе всё и продолжалось - правда, уже без особенных конфликтов. Оно и понятно: работаю я тут уже пятый год кряду, и большинство коллег успели изучить мой подход. Усердно толкаемых деток заранее предупреждают: эта стерва просто так не поставит, хоть что-то, а придётся сдавать! Бывают, конечно, исключения вроде Мозички, но это - случаи разовые.

Впрочем, как это водится, самое неприятное ожидало меня к финалу. Последний проситель был самым неоднозначным: магистр Ворат, глава кафедры менталистики, человек весьма представительной внешности и недюжинных талантов. Очень интересный мужик, надо сказать. Одновременно отменный спец и редкостно неприятная личность - такое вот довольно часто встречающееся противоречие.

– Я по поводу своей супруги, - сразу же взял курицу за крыло магистр.
– Вы сами знаете, она в положении, и волновать её не стоит. Могу я рассчитывать на вашу лояльность и печать "дракона" или "тигра" в ведомости? Разумеется, это возвратная услуга.

– Да, я помогу ей по мере возможности, - отозвалась я осторожно.
– Но она всё равно должна будет ответить на ряд вопросов.

Эта идея магистру по душе не пришлась.

– Вы этого пока не понимаете, но вынашивание ребёнка - тяжкий труд, - сказал он.
– Мне не хотелось бы, чтобы она перенапрягалась.

Да, я этого не понимаю - и надеюсь, что никогда не пойму. У неё что, от беременности мозг атрофировался, что ли?!

– Возможно, она могла бы выучить хотя бы пару базовых тем...

– Можем мы без этого обойтись?

Этого следовало ожидать. И ситуация для меня окончательно стала трудной.

В целом я была одной из немногих преподавателей, у кого с магистром сложились более-менее приятельские отношения - насколько это было вообще возможно, учитывая его характер и крутой нрав. Часто пересекаясь по работе, курируя параллельные группы и специализируясь на смежных сферах, мы вполне могли посидеть вместе в ближайшей кофейне или провести общие практические занятия. Собственно, я была едва ли не единственной, кто не стал распускать слухи касаемо совершенно скандального романа профессора Вората с Любиной, студенткой младших курсов.

Тут надо оговориться: вещи такие у нас в Академии хоть и не запрещены официально, но ректором и попечительским советом крайне не приветствуются. Да, вроде бы мы - люди взрослые, и почти всем первокурсникам уже есть восемнадцать. Ничего предосудительного. Тем не менее в этом всём присутствуют и тонкие моменты.

Во-первых, юридическое и магическое совершеннолетие - понятия разные. И если первое наступает в положенные восемнадцать, то второе - не ранее двадцати пяти-тридцати. Для понимания ситуации: преподавателей младше века от роду в МУЗе нет и быть не может.

Как итог, романтические отношения между студентом и профессором весьма неэтичны со многих точек зрения: вносят сумятицу в вечный магический дуэт учителя и ученика, являются мезальянсом во всех отношениях и порождают множество помех для нормального учебного процесса.

И вот она, помеха, стоит передо мной в лице одного из немногих моих коллег-приятелей.

С одной стороны, мне хочется пойти ему навстречу. Да и будущим мамочкам у нас принято помогать - мы же не звери какие-то! С другой стороны, за красивые глаза (и фертильную матку) нарисовать девчонке высший балл по профильному предмету - это не совсем вписывается в рамки того, как я себе представляю долг ответственного преподавателя.