Шрифт:
Наши охранники обошли все комнаты, осмотрели окна, балкон. Потом Егор перебросился с ними парой фраз и они уехали.
Мама по-тихоньку приходила в себя. Мы сидели вдвоем на кровати и я мягко обнимала ее за плечи. Потом словно очнувшись, она медленно осмотрелась и только сейчас заметила Егора. Я проследила за взглядом:
— Мам, это Егор, он… Он мой напарник.
Егор поздоровался. Он хотел казаться чуть более дружелюбным, чем обычно. Приветливо улыбался и держался на расстоянии — за кухонной стойкой. После двух грозных амбалов это было лучшим решением.
— Ты сказала напарник? — мама растерянно на меня посмотрела. — Пожалуйста расскажи мне все, иначе я сойду с ума.
— Хорошо, мама. Пойдем…
Я повела ее в соседнюю спальню, напоследок бросив взгляд на Егора. Он подбадривающе кивнул мне и прошептал: «Если что, я рядом».
20
Глава двадцатая.
На улице было уже совсем темно, когда я обессиленная выползла из спальни. Я слышала, как открывались входные двери, как тихо разговаривали Макс с Егором и Лерой. И как они потом ушли. Снова я не поговорила с Максимом. Наша недомолвка обрастала взаимным молчанием, как снежный ком.
В конце концов, после нескольких часов разговора, мою маму сморил тревожный сон. Бедная. Ее мир, который она выстраивала все эти восемнадцать лет, рушился как карточный домик здесь в этой Богом забытой гостинице, в этом тесном номере. Я укрыла ее теплым одеялом и вышла, плотно закрыв за собой дверь.
Егор лежал на кровати, закинув одну руку за голову. Его любимая поза. Он смотрел телевизор в полной темноте. Лицо попеременно освещалось синим, розовым, белым светом, приобретая искаженные очертания. Заметив меня, он тут же выключил телевизор. Темнота на миг поглотила всю комнату, забирая с собой даже малейшие звуки.
— Упс… Сейчас… — Егор нашарил кнопку на светильнике и включил свет. — Ну, как она?
Я устало села на краешек кровати и заговорила:
— Я даже не знаю… Она внимательно выслушала все, что я ей рассказала: о Хранителях, Елене, о моих перемещениях и обо всем, что мне удалось узнать у Надежды Васильевны… Но временами мне казалось, что больше всего ее беспокоит перспектива снова встретиться с Виктором, моим папой.
— Кстати, об этом… Макс сказал, что завтра отвезет нас к твоему отцу.
Значит завтра… Так скоро. Я поежилась. Завтра я увижу отца. Я поговорю с ним, я задам ему вопросы, я обниму его…
— Больше Макс ничего не говорил? — я старалась спросить это как можно более безразлично.
— Нет… — Егор украдкой считывал мою реакцию. — Но они принесли продукты, зубные щетки и даже пару футболок на смену.
— Очень предусмотрительно…
Мы неловко помолчали, потом набрав побольше воздуха я продолжила:
— Егор, послушай. По поводу нашего… эм… поцелуя…
— Не успеешь…
— Что не успею? — я недоуменно уставилась на него.
Потом почувствовала знакомое головокружение и поняла, что поговорить нам не удастся.
Первое, что я почувствовала жуткую вонь, от которой к горлу подкатила тошнота. Я зажала нос. На меня смотрели грязные ободранные стены, рваная штора на окне и единственная тускло-горящая лампочка на потолке. Егор стоял тут же, чуть впереди меня. Мы осмотрелись. Убогая комнатушка совсем не имела мебели, не считая старый линялый матрац, валявшийся в углу.
Я стояла как вкопанная, брезгуя сделать хоть один шаг в сторону. Егор аккуратно двинулся в сторону матраца. Он пригнулся, приглядываясь, словно сыщик.
— Что там? — шепотом спросила я.
Он подошел почти вплотную к огромной куче темного тряпья.
— Здесь человек…
Грязным тряпьем, оказалась черная засаленная куртка, которой была укрыта девушка. Капюшон на половину скрывал ее лицо. Не удивительно, что мы не заметили ее сразу. Она сидела, облокотившись одним плечом о стену. Я аккуратно продвинулась вперед, стараясь не наступать на мусор, разбросанный по полу. В глаза бросились шприцы, валявшиеся у ног девушки. Егор сидел на корточках, протягивая руку к ее шее.
— Пульса нет…
— Может скорую?
— У меня нет телефона с собой. А у тебя?
Я пошарила по карманам. Телефона не было. Егор обыскал карманы девушки. Он нашел старый кнопочный телефон в куртке, но батарея была разряжена.
— Стой здесь.
Егор встал и стремительно вышел из комнаты. Я тупо уставилась на сгорбленную и неподвижную фигуру девушки. Неужели это все? Нет никакой надежды?
Я видела небольшую часть ее лица. Совсем молодая девушка. Даже не смотря на бледную с синим отливом кожу, девушка была красивой: небольшая родинка над полными четко-очерченными губами, острые скулы. Я отвернулась. Подбородок предательски задрожал и я прижала руку ко рту, чтобы удержать всхлипы.