Внешность может быть обманчивой, и я только что научилась этому на собственном горьком опыте.

— Симпатичная? Он говорит так обо всех, кто готов с ним тр*хнуться.

— Возможно. — Дыхание парня затруднено, выдохи становятся тяжелее. — Этот идиот говорит, что еще один приятный разговор, и он затащит ее в постель.

Один приятный разговор?

Один?

Он думает, что со мной все так просто? Что я пересплю с ним после нескольких занятий по договорному праву, потому что он заставляет меня смеяться? Что все, что ему нужно сделать, это быть милым и забавным — и я пересплю с ним?

Да мы всего несколько раз вместе ходили на занятия! Он даже не пригласил меня на свидание!

Что за придурок!

— Это невозможно, — говорит парень. — Ни одна телка с мозгами не станет намерено тр*хать этого неудачника. Он паразит.

Здоровяк переминается с ноги на ногу, вес в его руках поднимается и опускается, бицепсы напрягаются.

— Эрик говорит, что Гандерсон каким-то образом подружился с ней. Ты же знаешь, как это с ним бывает — по какой-то долбаной причине девушки любят его.

— Это потому, что он не выглядит угрожающе.

— И потому что он тощий. Моя сестра может прикончить этого парня.

Другой парень на мгновение опускает штангу и смеется.

— Причем тут его вес?

— Чувак, моя сестра всегда твердит, что не станет встречаться с парнем, который весит меньше ее, а Гандерсон худее всех, кого мы знаем, включая большинство цыпочек.

Мои щеки вспыхивают. Они правы. Я сразу же поверила ему, потому что он выглядит скромным, занудным и слишком худым, чтобы причинить вред, как придурок из плохого телевизионного ситкома, который всех раздражает, но все его находят милым.

— Они и понятия не имеют, какой он идиот. С*чки учатся на собственном горьком опыте.

То, что он говорит дальше, разрушительно.

— Знаешь, если тренер узнает, что эти двое заключили пари о том, кто первым переспит с его дочерью, они тут же исчезнут.

Мой желудок падает вниз. Рекс сделал ставку о том, что сможет переспать со мной? Меня тошнит, я хочу выблевать свои внутренности на туфли и эллиптический тренажер.

— Доннелли взбесится, если узнает.

Парень тяжело вздыхает.

— Думаешь, мы должны сказать ему?

— Не знаю, может быть. Наверное, я спрошу свою девушку сегодня вечером — у нее есть ответы на все.

— Да, спроси ее. Все это мне не нравится.

— Не могу поверить, что говорю это, но мне тоже.

Я не жду продолжения разговора. С меня хватит. Выключаю тренажер и спрыгиваю, хватаю полотенце, прежде чем убежать в раздевалку и забрать свои вещи из шкафчика. Убегаю прочь, не потрудившись даже принять душ или переодеться в чистую одежду, прежде чем разрыдаться.

Я добираюсь до единственного места в кампусе, где могу побыть одна, прежде чем меня охватит паника.

Библиотека.

ГЛАВА 5

Эллиот

Вожусь с наушниками, вытаскиваю один из них, чтобы поправить крошечный кусочек пластика, и не решаюсь вставить его обратно в ухо, когда слышу тихий всхлип. Потом рыдание, и оно доносится с моего обычного места в углу, которое сегодня снова было занято, когда я пришел.

Постукиваю карандашом по столу, глядя в сторону задней стены.

Любопытно и…

Тревожно.

Поднявшись с места, медленно иду на звук.

Да, кто-то определенно плачет, и, похоже, девушка.

Слабое. Низкое. Едва слышное рыдание.

Икота.

Я продвигаюсь ближе, шаркая ногами по ковру, надеясь произвести хоть немного шума, чтобы не спугнуть ее.

— Эй, — мой голос хриплый, тихий.

При моих словах девушка поднимает голову. Лицо в пятнах от слез, кожа, грудь, щеки покраснели.

Приоткрыв губы, она убирает волосы с глаз, длинные каштановые пряди блестят в неоновом свете.

Девушка проводит рукой по лицу, смахивая слезы. Затем вытирает их о штанину джинсов, не поднимая на меня взгляд.

Я делаю пару шагов и останавливаюсь в нескольких футах от нее.

— Ты в порядке?

Еще раз икнув, она зарывается лицом глубже в свою черную толстовку Айовы.

— Все хорошо.

Девушка не выглядит хорошо, определенно не звучит хорошо, даже близко. Это не слезы счастья.