Трилуна смотрела на Зумейду и понимала, что все ее слова чистая истина, но, Боги, как было трудно с ними смириться!

— Ты справишься, милая! — ведьма смягчилась и, обняв преемницу, сжала дрожащие руки.

— Да, — обреченно прошептала девушка, в душе отчаянно надеясь, что она «выпьет» не так много жизней во время сражения. После такого Север ее возненавидит еще больше! Хотя, куда уж сильней? Но выбора не было. За нее так решила Адалана, которая, в последнее время, обрушила на нее неподъемное бремя ответственности. Что богам жалкая жизнь какого-то человека? У них свои планы, в которые, почему-то вплелась именно ее судьба.

В повисшем напряженном молчании ведьмы быстро позавтракали уже слегка зачерствевшими лепешками и продолжили путь.

*****

— Доброе утро, смертная! — Нуриэль обдал щеку спящей девушки горячим дыханием. Она сладко потянулась, все еще находясь в плену духа ночи Сарамона, и не спеша открыла глаза. Увидев, что находится в объятиях колдуна, она громко взвизгнула, и попыталась выбраться из плена сильных рук.

— Ну, что ты бьешься, как птица в клетке, — поморщился Нуриэль, придавив ее для верности ногой. Теперь ей точно не выбраться!

— Пусти! — кричала в панике Леонесса, задыхаясь от бешенства.

— Помниться, вчера ты так не возражала, — улыбнулся колдун, прокладывая на ее шее дорожку из горячих поцелуев.

— Что? Да я… я… — щеки залил горячий румянец, когда на нее обрушились воспоминания прошедшего вечера. Да еще губы этого ненавистного мужчины заставляли дрожать от сладкой пытки.

— Прекратите, — жалобно протянула Леонесса, чувствуя, как таят остатки самообладания. — Пожалуйста.

Нуриэль засмеялся и разжал объятия.

— Ну, раз ты так просишь!

Она быстро отбежала подальше и с недоверием уставилась на довольного колдуна.

— Я, может, что-то не понимаю? Откуда такие перемены?

— Тебе кто-то разрешал задавать здесь вопросы? — строго прикрикнул Нуриэль, напуская на себя холодный и грозный вид.

Леонесса испуганно замотала головой, памятуя, что обычно было после того, как проявляла своеволие. Нет, она не готова снова чувствовать на своей коже его губы, ощущая нестерпимый жар во всем теле! Это было не правильно и противоестественно! Он же похитил ее, подверг унижениям, заставил страдать! Все произошедшее вчера казалось страшным сном, в котором она вела себя как, как… женщина разгульного поведения! Стыд накрыл с головой, вырывая из груди всхлип отчаяния. Глаза обожгло слезами.

— Что? Вспомнила, как мы мило вчера провели время? — улыбнулся Нуриэль, правильно истолковав промелькнувшую на лице девушки гамму эмоций. Раздался еще один горестный всхлип, и он решил больше не мучить свою жертву.

— Ладно, подай мне чистую одежду и принеси завтрак.

— Что?

— Я разве не ясно выразился, смертная?

— Предельно! — слезы вмиг высохли, и в голубых глазах полыхнула сдерживаемая ярость.

— Только вы забыли предупредить, где здесь кухня и гардеробная!

— Сундук с моими вещами у тебя за спиной, — снисходительно объяснил колдун, чувствуя непонятное удовольствие от общения с девчонкой. — А по поводу завтрака обратишься к Кадару. Он дежурит возле шатра и покажет куда идти. Так же вели ему принести воды. После того, как постираешь мои вещи, сможешь вымыться. И запомни, чтобы завтра к моему пробуждению стол был уже накрыт. Теперь это твоя прямая обязанность.

— Вы предлагаете мне выйти в этом? — ужаснулась Леонесса, указывая на свой полупрозрачный костюм.

Колдун нахмурился. Да, ему совершенно не хотелось, чтобы на его рабыню смотрел кто-то, кроме него. Стоило представить, как по ее телу поползут плотоядные взгляды других мужчин, как в глазах потемнело от бешенства.

— Плащ в сундуке! — рявкнул он, заставив девушку в страхе броситься искать одежду. Да что это с ним? То подсмеивается, находясь в хорошем настроении, то в один миг срывается на крик. Как себя вести-то с ним? Наверное, самым правильным будет больше молчать, беспрекословно выполнять все распоряжения, стараться держаться на расстоянии и надеяться на спасение.

Леонесса накинула на себя плащ и быстро выскользнула из шатра. Рядом сидел колдун, затачивающий свой меч и явно увлеченный этим процессом.

— Вы Кадар? — обратилась она к нему.

Мужчина презрительно окинул кутавшуюся в широкий синий плащ маленькую фигурку и, наконец, соизволил ответить.

— Что надо?

— Завтрак для… — последнее слово вызывало рвотный рефлекс, но Леонесса все же с трудом произнесла. — Господина. А позже мне понадобиться вода, чтобы выстирать его одежду.