Благо – обозначилась и возможность. Механическая живность, получив отпор – в центральном проходе валялось уже штук двадцать разнокалиберных созданий – накат немного уменьшила: разбежалась по щелям, засела за техникой и теперь только постреливала. Самый крупный из них, пятисотый, выглядывал из-за туши тягача слева – но вперед пока не лез. Почему Конструктор не пустил в ход тяжелые механизмы – Серега не понимал. Мелочь здесь не справится – группа за броневозом, застрявшим в воротах, как пробка в бутылке, удобно держала узкое горлышко – и мелочь, выходя на открытое пространство, сразу попадала под свинец. Им бы тяжей на прикрытие, хоть пару кентавров – и готово дело. Да и сам Кощей, выбравшись на полкорпуса, дальше почему-то не пошел – лег, прикрывшись щитами, и теперь тяжело ворочался там, издавая время от времени жалобные скрипы и грохоча челюстями. Если б не пугающий вид, его можно было принять за больного динозавра: выполз из пещеры – прилег отдохнуть; передохнул – пополз дальше. Хотя, судя по свалке на тридцатом горизонте, щелкать противника он горазд…

Заметил это и Знайка.

– Что-то с ним не так, – выглядывая из-за тягача, поделился он с товарищем. – Раньше по потолку гонял – а теперь еле живой…

– Постарел. Устал от жизни, – пробормотал Хенкель, торча глазом в оптике. – Нашел берлогу, залег на пятнадцать лет… А тут мы.

– Пятнадцать… – пробормотал Илья – и вдруг из-под личины послышался смешок. – Слушай, а точно! Если он пятнадцать лет здесь – у него заряд упал! И сильно упал! На такую махину топливник нужен – я даже боюсь представить… Но в режиме ожидания он так же как и любой контроллер – минимум потребляет. А у мелких самоделок емкость по сравнению с ним – капля в море. Самоделкам пятисотого топливника даже при активной работе хватит черт знает на сколько! А уж в режиме спячки – годы!

– А еще, наверно, и от хозяина могут подзаряжаться, – предположил Маньяк. – Вот и сосали с него понемногу.

– И наоборот, – кивнул Знайка. – Симбиоз!..

– Завязываем, – оборвал научный симпозиум Серега. – Выбираемся. Как только рванем – сразу пойдут и они. Поэтому – уступами. Я, Знайка, Дровосек – Маньяк, Хенкель, Тундра. Вы первые, – он кивнул Маньяку. – Метров двести их продержим, потом садитесь прикрывать.

– Может МОНку присобачить? – спросил Леха, кивая на бедренную броневую панель Дровосека.

Мысль была верная – но ставить нужно не здесь. Конструктор наверняка просматривал пространство за тягачом своим лазерником, просвечивая в створ ворот – и прочитает конфигурацию мин на раз. А вот дальше, метров через двести, когда погрешность вырастет в разы и распознать мины будет сложнее – можно.

– Бери, – кивнул Серега. – Обе. Ставь на отходе. Готовы?

– Дозарядиться не успеем? – спохватился Знайка.

Серега, мрачно глянув на него, промолчал – какая нахер дозарядка, когда над головой пули свистят?..

– Железный, сколько лент?

– Четыре по двести, – отозвался Пашка, удерживая под прицелом пятачок за воротами. – Должно хватить…

– Это как лезть будут, – пробормотал Серега. – Всё, работаем. Кроем. Маня, пошел.

Маньяк с пацанами рванул вдоль галереи – и сразу же стронулось и воинство Конструктора. Сотников понимал, что их немало – но даже не представлял насколько. Они хлынули разом, изо всех щелей – словно блохи с барбоски. Самые разнокалиберные – казалось, Кощей лепил их произвольно, как придется, экспериментируя безумными своими мозгами. Вдохновение, что ли, находило… Впереди, семеня лапками, скакали уже знакомые комары-переростки – они двигались быстро и в первые же мгновения опередили орду. Словно гончие, выпущенные на медведя – догнать, повиснуть на добыче, задержать до подхода основных сил. Чуть дальше, переваливаясь, в немалом количестве шли продолговатые четырехногие кабачки, с вынесенными на две стороны пилончиками[80] – там крепились стволы, то ли РПК, а то ли просто калаши… Они сразу открыли огонь – и пули уже барабанили по броне тягача. Между ними ныряли уже знакомые двуногие с лапками-иглами. А еще дальше и подробностей не разобрать – механизмы мешались в единую толпу, с грохотом лап идущую в атаку.

Одиночки тут были бесполезны. Щелкнув переводчик огня, Серега крепче прижал к плечу СКАР – и зажал спуск. Пулемет забился, трассеры пошли веером – первым делом выбить гончих. Слева присоединился Знайка. Дровосек что-то молчал, и Сотников уже хотел было рявкнуть хорошенько – какого хрена медлишь, сотня шагов! – как справа плеснуло струей, и в сторону набегающей орды ушел выстрел. «Град»! Ай да Пашка, ай да сукин кот!..

Выстрел раскрылся, не долетев метров десять. Миг – и толпу разделило надвое расходящейся конусом просекой. Во все стороны брызнуло осколками стали, рвались топливники, внося еще большую неразбериху, пространство заволокло дымом…

– Железный! Красава! Самое время! – взвизгнул от восторга Серега. – Еще есть?!..

– Один с собой остался! – крикнул Дровосек, сбрасывая пустой тубус. – Поберегу…

– Маньяк – Карбофосу, – щелкнул наушник. – Держим. МОНки стоят. Пошли.

– Отходим! – рявкнул Серега.

Сорвавшись с места, загибая к левой стене транзитной, рванули на отход. Проскочив Маньяка с бойцами, которые уже били длинными, Серега ушел дальше, плюсуя к дистанции еще шагов пятьдесят, нырнул за приглянувшееся ребро… Где остальные?!.. Мелькнул мимо Знайка, – порядок! Дровосек!.. Где Дровосек?!.. Перебросив СКАР на левое плечо, свесился из-за ребра, выглядывая… и с чувством выматерился. Гигант застрял на середине дистанции – он снова пятился, закрывая собой мелкого, и короткими очередями косил выныривающего из дыма противника. Твою же мать!..

Впрочем, пока у него получалось. Он шел зигзагами, рваным ритмом, то резко бросаясь вправо, то уходя влево – и хотя попаданий ловил немало, Серега видел взблески искорок на шлеме и наплечниках – броня держала пятерку-семерку без последствий. У мелочи только этот калибр, на пилонах кабачков крупнее не висело. Справится?!..

И в этот момент учудил мелкий. Вылез наружу, УПЗО на глазах, закрутил головой, осматриваясь… Самое, сука, время нашел! Да что за шапито такое!

– Кирилл! Скрылся! – все легкие рявкнул Сотников, пытаясь докричаться. – Башку в рюкзак!