"Это был не сон! — девушка резко села, осознав, что всё ещё находится под крышей чужого дома. — Ну, конечно же нет. Достаточно вспомнить его руки и пронзительные холодные глаза. А ещё Рома…"

В гостиной было пусто, только пение птиц, шуршание листвы и тиканье часов разбавляло раннюю утренюю тишину. Вероника обнаружила себя на всё том же диване, заботливо укутанной пледом, но, заозиравшись по сторонам, поняла, что Феликс где-то на верхнем этаже. Снова лёгкая улыбка чуть тронула её губы, когда она припомнила его вчерашние слова, сказанные перед сном.

Следом Ника потянулась к рюкзаку, лежащему рядом на "упакованном" кресле. Деньги и телефон были на месте, а вместе с ними и десятки пропущенных вызовов от мамы, Даши… и даже парочка от Романа. Прежняя лёгкость и беззаботность улетучились вмиг, пока девушка листала список непринятых звонков. Воспоминания о начале прошлого вечера каменным грузом ложились обратно на плечи.

— Что-то случилось? — раздался мужской голос со стороны лестницы, ведущей наверх.

Ника вздрогнула и оглянулась: Ла Грансс в уже знакомых домашних штанах и футболке замер на ступенях, внимательно, но при этом отстранённо наблюдая за гостьей. "Когда только успел спуститься? Я даже не услышала его шагов".

— Да, — Ника принялась спешно обуваться, — мне скорее нужно домой.

— Вивьенна, — окликнул её беловолосый, когда та, набросив сумку на плечо, дёрнулась к выходу. — Мы должны найти Тёмное писание. Ты же знаешь…

Девушка на несколько секунд застыла, осознавая услышанное, а потом проронила, кивнув на прощание:

— Встретимся в конце улицы. Через час.

Она вылетела из его дома и помчалась к своему.

Суббота. Машина отца стояла под окнами — значит оба родителя дома. Глубоко вздохнув, блудная дочь приготовилась к тяжёлому разговору. И уже продумывая в голове лживые оправдания, толкнула входную калитку.

— Вероника! — матушка выскочила из гостиной в помятом атласном халате и порывисто обняла дочь. — Как ты, девочка моя?!

Тревога сиреной звучала в её напуганном голосе, а уставшие глаза на осуновшемся лице были иссушены слезами.

— Прости, мам, — с горечью вины ответила Вероника. — Я забыла позвонить.

Следом из той же гостиной вышел отец с едва заметной уставшей улыбкой на лице. Он глубоко вздохнул и тоже крепко обнял застывших в прихожей женщин.

Уже сидя за столом и попивая излюбленный кофе, Вероника принялась за объяснения, максимально сглаживая острые "сюжетные" повороты:

—… потом Дарья пригласила Рому Митренко, он только вчера днём вернулся из армии, — Ника потупилась в кружку: врать она никогда не умела, но сейчас быть максимально убедительной являлось необходимостью. — Мы пошли в бар, который в центре недавно открылся. Ну, заказали пиццу, сок, а Рома взял себе… кое-что по крепче. Через некоторое время он стал очень… навязчив.

Девушка старательно подбирала слова, но отец вдруг стукнул кулаком по столу и прогремел на всю кухню:

— Этот мерзавец посмел тебя трогать?!

— Да, но дослушай до конца, — русоволосая ухватилась за руку родителя, который уже вынял телефон из нагрудного кармана, явно собираясь сделать звонок в "места не столь отдалённые". — Я сказала, что ухожу, но Рома продолжил приставать и вне бара. Но мимо проходил Феликс — парень с третьего курса — мы с ним знакомы. Он мне помог… отвадить Рому. Но я была сильно напугана и, кажется, не в себе. Мы пошли к нему домой, а Феликс, кстати, теперь живет напротив нас. Я была очень уставшей. Сразу же вырубилась на диване когда, Феликс принес мне плед и подушку.

Мать с отцом внимательно и хмуро выслушали, а потом Татьяна Владимировна снова нежно обняла свою девочку, погладила по волосам и прошептала:

— Мы очень волновались. Думали, если не вернёшься утром, то позвоним в милицию, — женщина невесомо поцеловала дочку в лоб, а Вероника почувствовала мандраж: никогда прежде она не попадала в подобные ситуации.

Покончив с завтраком и освежившись в душе, русоволосая засобиралась на встречу. Она уже знала, что скажет родителям, но совесть продолжала больно жалить душу.

— Мам, пап, — как можно беззаботнее начала Ника, спустившись из комнаты, — можно я прогуляюсь… с Феликсом? — и заметив, как встрепенулся отец, готовый категорически отказать, спешно продолжила: — Ненадолго. И мы будем недалеко.

Дождавшись, пока Павел Вячеславович вздохнёт и опустится обратно в кресло, а Татьяна Владимировна со сдержанной улыбкой кивнёт, Вероника бросилась к двери, пока они не передумали.

Времени оставалось в обрез.