Дети вышли из клетки, глаза были огромными. Они стали своего настоящего размера, выходя, один за другим, словно вереница козлов, шагающих по холму.

Хранительница знаний уже кивала и пыталась говорить, но я продолжила:

— Не спрашивайте, сколько это займет, потому что я не знаю. И то, сколько их будет, я тоже не знаю. Или как вам это делать — это решать вам. Но я не оставлю ни одного невинного ребенка в том мире, понятно?

Я звучала недовольно. Я знала это. Но я не злилась. Я просто устала, страдала от угрызений совести и хотела постараться лучше в следующий раз. Я спасла детей, но недостаточно быстро. И не всех.

Одна из девочек подбежала ко мне и обвила руками мои ноги. Я уставилась на нее.

— Договорились, — сказала Хранительница знаний.

— Прошу, позаботьтесь о них, — сказала я тонким дрожащим голосом, глядя на детей, которыми уже занялись взрослые Путники, укутывая их в цветные одеяла, проверяя замерзшие пальцы, вытирая грязные лица и предлагая горячие пирожки с мясом. Почему-то мои глаза слезились. Наверное, я устала.

Я подняла девочку и передала ее Хранительнице знаний.

— Позаботимся, — сказала Хранительница знаний, ее взгляд был теплым и со слезами.

Глупости. Мы были дураками, если плакали от такого. И меня ждал ужин с сэром Экельмейером.

Я кивнула и повернулась, не дав покатиться слезам, потерла глаза ладонями, взяла клетку и плащ и прошла через дуб в хаос, который я устроила, с другой стороны.

Я смогла убрать следы в снегу, скрыть путь к телеге, а потом прошла в лес подальше и упала, уснула там.

Когда я проснулась, солнце было оранжевым и низко на небе.

О, нет.

Было темно, когда я дошла до дома Чантеров и попыталась убрать хвою и прутья из своих волос.

Дверь открылась раньше, чем я добралась до нее. Мама выбежала, быстро оглянулась, склонилась и пылко прошептала мне на ухо:

— Мне нужна еще одна ночь. Еще немного времени, чтобы устроить побег отсюда.

Матушка Чантер была за ней, звала с крыльца, где мой отец и Чантер напевали вместе.

— Элли! О, Элли, ты опоздаешь!

— Куда? — спросила я, устав настолько, что мир будто двигался слишком быстро, а страх и мозг были будто в грязи.

— Ужин с сэром Экельмейером! Ты должна быть там через час после наступления темноты, а время уже настало! Матушка Тэтчер пришла напомнить. Ее послала Хельдра! И она прислала платье для тебя. Нужно его надеть. Скорее!

— Что…

— Прошу, Элли, — сказала громче мама и добавила шепотом. — Нужно, чтобы ты потянула для нас время. Еще одну ночь.

Я утомленно кивнула, но она уже тянула меня в комнату, раздевая на огромной скорости.

— Это моя туника! — возмутилась я, когда она стянула ее через мою голову. Я едва успела убрать зеркальце и ключ из кармана в сапоги. Я думала, что увидела мерцание, когда вытащила его, надеялась, что мне показалось. Я смогла оставить сапоги. Мама бросила всю мою одежду, кроме нижнего белья, в груду у камина, матушка Чантер суетилась с длинным темно-зеленым платьем.

— Лук должен остаться. Ты не можешь его брать.

— Я оставлю его на месте, когда вы закончите, — твердо сказала я. Они не лишат меня лука.

— О, какое милое платье! — ворковала матушка Чантер, застыла на миг, увидев мои татуировки фейри. Она попыталась скрыть то, что вздрогнула, разгладив платье еще раз.

— Это слишком! — сказала я. Я видела такие платья только в Фейвальде. Оно почти сияло от света. — Ай!

Мама расчесывала волосы так, словно хотела вырвать их с корнями.

— Эти волосы присоединены к моей голове вообще-то!

— Мы знаем. Замри! — сказала мама, матушка Чантер подняла платье, сунула в него мои руки и стала зашнуровывать бока. Оно облепило талию, было с низким вырезом на груди, пышными рукавами у плеч. С бантиками! Словно я была подарком, который нужно открыть!

Я не была ничьим подарком!

Я была Кошмаром. От этой мысли я улыбнулась.

Им нужно было нарядить меня в серые лохмотья, которые трепал бы ветер, или длинный черный плащ с косой и маской с длинным носом. Это подошло бы мне больше сияющего платья.

— Ай! — возмутилась я снова, мама потянула за волосы, пока заплетала их.

— Повязку нужно убрать, — сказала матушка Чантер, и мы с мамой ответили:

— Нет!

— Она не в моде.

— Нет!

Она покачала головой.

— Сэр Экельмейер важный человек, Элли. Тебе нужно делать то, что можно, чтобы ублажить его, ради нашей деревни.

— Ублажить его? — взвыла я. Мой голос почти стал визгом в конце фразы.

— Теперь пояс. Зачем тут пустые ножны? У нас нет меча. Что делать, Генда? — матушка Чантер была на грани обморока.