— Потрясающе, — сухо ответила я.

За деревьями была Восточная дорога. Мне показалось, что я увидела там большого белого оленя. Там были рыжие волосы?

Моя сестра!

Я поспешила, скользя по свежему снегу, обогнула группу големов, которые устанавливали беседку. Может, фейри считали это праздником. Я могла поклясться, что один из них носил бочку с виной.

С другой стороны беседки звенел смех, а потом раздался жуткий крик. Я осторожно обогнула палатку, скрываясь от взглядов.

Женщина-фейри с золотыми волосами резким ударом прибила извивающегося жителя деревни к дереву ножом, пронзив его ладонь. Его другая ладонь оказалась прибита к другому дереву раньше, чем я моргнула. Вокруг нее кольцом стояли пять фейри, смеясь.

— Белые деревья — березы, — сказал один фейри. Его красивая шерсть лисы не скрывала жестокий блеск в глазах. Он был в ярком желтом камзоле, расшитом красными перьями. — Я знаю трюк с березами. Нужно выбрать две достаточно далеко друг от друга, привязать веревку и опустить дерево как можно ниже. Они сгибаются сильнее, чем ожидается. Потом опускаешь другую. К веткам прибиваешь ноги смертного, одну к одному дереву, другую — к другому. И отпускаешь оба дерева.

Их смех звенел в моих ушах, как нежный ветерок, ужас заморозил мой желудок.

— Это не сработает, — сказала фейри с золотыми волосами. Юноша перед ней — Кенти Копатель — стонал. Во рту пересохло от звука. Такой звук не издавали в сознании.

— Я видел, как это работает, — сказал фейри с ушами лисы, подмигнув. Он сжимал что-то, завернутое в ткань — наверное, косу. Кенти пытался бороться? Или его застали врасплох, пока он работал в полях?

— Нет, гвоздь вылетит. У них хрупкая плоть. Лучше привязать его кожаными шнурками. Они не порвутся.

Меня вот-вот могло стошнить, но я подавляла ощущение, натянула тетиву.

— Не стоит, — сказал Верекс, но я не слушала его.

Моя первая стрела попала по шее фейри-лиса, кровь его раны расцвела вокруг татуировок-зубов, смешивалась с красными перьями. Я взяла вторую стрелу, и женщина с золотыми волосами повернулась, подняла ладони, и в воздухе замерцало нечто — магия?

Я представила ее маленькой и в моей клетке.

Она пропала.

Я повернулась к следующему фейри, целясь стрелой, но опоздала. Он был слишком близко. Я не могла увернуться.

Сердце билось так быстро, что я не могла соображать. Я выпустила стрелу к фейри, который был дальше — в тот же миг фейри ближе врезался в меня, сбил на землю и ударил кулаком по моей челюсти.

Я не смогла сдержать крик боли. Он вдруг застонал, и давление пропало с его груди. Я перекатилась на бок и поднялась на ноги. Клетка укатилась. Напавший фейри — с ней. На месте его глаз была темная дыра, его горло рассекли. Кровь лилась на мох.

Меня тошнило.

Кенти застонал у дерева, но я еще искала третьего фейри, который был там.

Я нашла его на земле, меч вытащили из его груди.

Нет, не меч!

Игла.

Глава тридцать четвертая

— Прости, но твой выбор товарищей ужасен, Кошмарик, — сказал Скуврель, вытирая свою иглу об камзол мертвеца. — От этого у меня зудит кожа, хитрюга.

— Они… — начала я.

— Самцы и самки фейри.

— Мужчины и женщины, — строго исправила я. Я была не просто полом. Как и они, злые или нет. — Это не мои спутники, — сказала я, прошла к Кенти и шепнула. — Будет больно, — а потом вытащила клинки из его ладоней.

Он упал на землю, прижимая ладони к груди. Я склонилась над ним, но Скуврель крикнул мне:

— Кошмарик, слушай меня.

Я подняла голову. Он стоял в защитной позе — агрессивно пригнулся, словно собирался биться со мной. Это было безумием, да?

— Ты не должна тут быть, — его глаза были дикими. — Ты должна бежать как можно быстрее.

— Никто из нас тут не должен быть, — сухо сказала я. — Но мы тут. Мне нужно остановить сестру и спасти свою деревню.

— О, это невозможно, Кошмарик, но ты хочешь это сделать, — он смотрел на меня почти с любовью. — О, ты можешь пробить их, как пронзила меня. О, мы все можем разбить оковы, которые заставляют нас делать то, чего мы не хотим.