Машина плавно тормозит на светофоре, и Леша переводит на меня вопросительный взгляд. Точно, надо же ответить.

— Нет.

— Тогда может попробуем…

— Не попробуем, Леш, — обрываю раздраженно, — не получится склеить то, что мы разрушили. Давай спокойно разбежимся без скандалов и упреков.

Складывается ощущение, что моя беременность подкорректировала Сомову память. Предлагает наладить отношения, совершенно забыв про свою Елену.

— Танюш, я не собираюсь ссориться, — мягко говорит Сомов, — я хочу участвовать в жизни малыша.

Как же убедить бывшего оставить меня в покое?

Его ребенок или нет, я не хочу, чтобы Леша присутствовал в моей жизни. За ним тянется эмоционально-тяжелый прицеп в виде Антонины. Если она продолжит меня донимать, я не уверена, что не окажусь в психушке или тюрьме. Так и слышу: ты неправильно пеленаешь, не тем кормишь, не тому учишь. Аж ледяной озноб побежал по спине.

— Леш, — вздыхаю тяжело, — с большей вероятностью он не твой.

— А чей? Байдина?

Кашляю, поперхнувшись воздухом.

— Что за бред? При чем здесь Антон Николаевич? — спрашиваю хрипло.

— Ты осталась там работать, хотя недолюбливала начальника, — Леша протягивает мне бутылку воды, и я с жадностью припадаю к горлышку. — А еще я как-то заезжал к тебе, но Люда сказала, что ты с Байдиным уехала и добавила, что вы часто запираетесь у него в кабинете.

— Нашел кого слушать. По ее мнению, если мужчина и женщина остались наедине дольше минуты — значит между ними что-то есть.

Замечаю впереди перекресток, на котором надо свернуть к автовокзалу, и облегченно откидываюсь на сидении, прикрыв глаза. Почти приехали, осталось чуть-чуть потерпеть.

Жду, когда меня поведет в сторону на повороте, но что-то слишком долго мы до него едем и скорость не сбавляем.

— Ты проехал перекресток, — замечаю раздраженно, распахнув глаза.

— Довезу до поселка.

Инициатор, блин. Чтобы раньше допроситься отвезти меня к маме, приходилось уговаривать несколько дней. Потом вставать ни свет ни заря, чтобы, не дай бог, не остаться там ночевать. Видите ли, ему не нравится сельская жизнь, и дед заставляет помогать по хозяйству.

— Так между вами ничего нет? — невозмутимо спрашивает Леша.

— Никогда не было и сейчас нет, — отвечаю устало.

— А почему ты не уволилась? — продолжает настаивать. — Ты говорила, что он некомпетентный начальник и отвратительный человек. Что изменилось?

В голосе бывшего начинает проскальзывать раздражение, и я напрягаюсь. С каждым вопросом ожидаю, что Леша взорвется и начнет скандалить. Вообще удивительно, что он так долго спокоен.

Заставляю себя не нервничать, делаю несколько глубоких вдохов и говорю ровным голосом:

— То, что он это признал и попросили о помощи. Пока я помогала ему втянуться в работу, поняла, что шеф не тупой, он намеренно саботировал работу, которую навязал отец. И у него была идиотка с ипотекой, — указываю на себя пальцем, — которая тряслась за свою должность. Сейчас все изменилось: если мне приходится задерживаться в офисе, то это оплачивается, и работу домой беру только по собственной инициативе.

Замолкаю, чтобы перевести дух. Мы так долго не разговаривали приблизительно полгода.

— Тогда кто отец, Тань? — Леша поджимает губы и стискивает челюсть, бросая на меня быстрый взгляд.

Устремляю взгляд на проплывающий пейзаж и молчу, потому что не вижу смысла отвечать. Леша не знает Влада. Я и сама не знаю Влада. И никогда его больше не увижу, хоть сердце отчаянно не желает принимать эту истину.

Остаток пути проходит в напряженной тишине, и как только Рендж тормозит у родного забора, я тут же покидаю салон. Прежде чем захлопнуть дверь, ловлю умоляющий Лешин взгляд. Ему почему-то важно услышать ответ.

— Это случилось в командировке. После того как ты сказал, что мы подадим на развод.

Леша облегченно выдыхает, словно информация, что мой любовник живет в другом часовом поясе что-то изменит. Словно расстояние сможет стереть факт измены и увеличить Лешины шансы на отцовство.

Если бы все было так просто.

— Тань, — Леша выходит следом, и я готова застонать от его настойчивости, — давай хотя бы попробуем остаться друзьями. Если тебе что-нибудь понадобится ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью. Ты хорошо меня знаешь.

Вот именно. И это говорит в пользу того, чтобы внести номер в черный список.

— Леш, чего ты хочешь? — пристально вглядываюсь в его глаза. — Последние месяцы мы почти не общались. Каждый был занят только собой, если это не касалось оплаты счетов. Почему сейчас ты так рвешься наладить отношения?

— Лена помогла мне понять, что я поступал с тобой некрасиво…

Низкий поклон любовнице. Вспомнил-таки про нее.

— … Она познакомила меня с одним человеком, он помог мне измениться, стать мужчиной…