Мутноватый взгляд, скользнувший по лицу Аргуса, стал почти завороженным. Черные волосы, темные глаза, бледная кожа, каждая черта — четкая и решительная. Сплошной контраст и отточенность на фоне мягких лучей солнца.

Колокола разошлись вновь, но Аргус уже увлек Энджи за собой. Она оказалась не в силах протестовать против его руки на талии. Тут бы просто не рухнуть по дороге.

Впрочем, стоило отойти подальше, как головокружение отпустило. Боль ушла, а звонкие переливы стали разве что немного раздражать. Выпрямившись, Энджи попыталась отстраниться.

В ту же секунду Аргус толкнул ее к стене. Его ладони уперлись в кирпичную кладку по обе стороны, не давая выскользнуть. В глазах вспыхнул гнев.

— Ну, и о чем ты думала?! — Напустился Аргус. — Решила помолиться о спасении своей адской души?!

Уголок его губ дернулся в бессовестной усмешке.

— Да какая разница? — Вяло бросила Энджи.

Она попыталась оттолкнуть Аргуса. По ощущениям, ладони уперлись в камень. А потом запястья и вовсе оказались в плену горячих пальцев. Энджи недовольно дернулась, но тщетно. Хватка получилась цепкой, почти болезненной.

— Ты могла пострадать, — Аргус отчеканил каждое слово. — Пока я, как идиот, мотался по городу и искал тебя!

— Ну, и зачем? Я — взрослая девочка, — Энджи строптиво вскинула подбородок.

А потом вызов в ее взгляде резко потух, и она слегка нахмурилась. «Неужели он… волновался за меня?» — Даже мысленно это прозвучало тихо и робко.

— Только мозгов у тебя и правда, как у птички, — презрительно бросил Аргус. — Подумать только, самой пойти к собору! Еще бы в святой воде утопилась.

Фыркнув, он отпустил ее руки. Она обиженно насупилась, и пальцы потерли запястья. Его сила не причинила боль. Скорее, взбесила. Ведь от нее где-то на уровне инстинкта появилось желание подчиниться.

Аргус отвернулся, направившись прочь. Набираясь смелости, Энджи глубоко вдохнула.

— Между прочим, я пришла сюда не просто так, — голос прозвучал спокойно и упрямо.

— Да что ты говоришь? — Хмыкнул Аргус, остановившись.

Хотя он не соизволил обернуться, она легко представила ухмылку на его губах.

— Представь себе! — Энджи уперла руки в бока. — Я знаю, что делать с провалами!

Лицо осветила торжествующая улыбка. Впрочем, она мгновенно погасла, когда Аргус рывком повернулся.

— Говорила с кем-то из своих? Прекрасно! — Восхитился он с мрачной иронией. — Ты серьезно думаешь, что мы можем поверить ангелам?

Энджи почувствовала комок в горле. Прикрыв глаза, она сжала пальцы в кулаки. Ногти вкололись в ладони, слегка отрезвляя. По крайней мере, плакать от резкого тона расхотелось.

— Нет больше «своих», — Энджи решительно ступила вперед, гордо держа спину. — А виделась я со своей подругой. Она может помочь.

Аргус шагнул навстречу. Его руки упрямо сплелись на груди, а каждая черта лица стала жестче.

— И откуда же тебе знать, что она не врет? — Скептично спросил он.

Энджи с трудом поборола желание отступить. От высокой и крепкой мужской фигуры повеяло агрессивной энергией, ощутимой почти физически. Невидимой, но мощной, как у отталкивающихся магнитов.

— Это моя подруга, — твердо ответила Энджи. — И она…

— Ангел. Безгрешный честный ангел, конечно, — издевательски усмехнулся Аргус, а потом посерьезнел. — Значит, так. Я не позволю рисковать ни своим миром, ни своей землей. Сам разберусь.

Прямая осанка, приподнятый подбородок — вид стал таким гордым и графским, что захотелось чем-нибудь запустить. Лишь бы сбить эту спесь.

— Ты просто не хочешь признать, что в Раю может быть хоть кто-то хороший и добрый! — Энджи запальчиво приложила сжатую ладонь к груди.

— Мне тебя хватает, — отмахнулся Аргус. — А теперь пошли, пока ты опять во что-то не ввязалась.

Он протянул руку, а взгляд демонстративно отвел в сторону. Пару секунд Энджи помялась, а потом вложила пальцы в широкую ладонь. Вид остался таким же обиженно-насупленным.

Аргус рывком притянул к себе. От неожиданности с губ Энджи сорвался короткий вздох. Она инстинктивно уперлась ладонью в ткань черной рубашки, а талия уже почувствовала кольцо сильных рук.

— Доверие может обойтись слишком дорого, — голос Аргуса прозвучал тише и спокойнее. — Не злись.