— Ну что же, — вздохнул он и поправил сумку для пикника, висевшую на его широком плече, — в качестве извинений позволю тебе затащить меня на один из этих устрашающих аттракционов.

Я приняла правила его игры и снова кивнула:

— Высота или вода?

Он удивленно вскинул брови.

— Вода, — осторожно ответил Себастьян, явно не понимая причин моего мини-блиц опроса.

— Ага, значит у тебя боязнь высоты, — с видом знатока сделала заключение я и озадаченно осмотрелась по сторонам. — Звучит как вызов для меня и наказание для тебя.

— Опасаюсь узнать ответ, но все же рискну задать вопрос: в чем заключается вызов-то?

Я, завидев огромнейшее колесо обозрения, располагающееся прямо над пропастью, ответила:

— Победить твою фобию. Идем, Себастьян!

С удовольствием заметила, как он, посмотрев в указанную мной сторону, поморщился и тяжело вздохнул.

— Сам виноват! — он сокрушенно покачал головой и пошел вслед за мной.

В парке развлекалось огромное количество посетителей, большую часть которых составляли туристы. Со всех сторон звучали обрывки фраз на различных языках и очень редко мелькали испанские слова. Понятное дело, жителям Барселоны уже порядком надоел этот вид развлечений, и они отдавали предпочтение местам с меньшим количеством иностранцев.

Я двигалась рядом с обреченным Себастьяном и смотрела по сторонам. Захватывающий вид, который открывался с места размещения аттракциона, чувство маленькой победы над суровым мужчиной — в лице моего спутника — воодушевляли меня.

Вот он — характер творческого человека. Тонкая грань между печалью и радостью, грустью и счастьем, вдохновением и… вдохновением. Моя шаткая эмоциональная натура мешала мне жить, не давая заводить близких друзей и держать свои эмоции под контролем.

Но этот недостаток во мне и был моей необходимостью. Я черпала вдохновение из любой своей эмоции и чувства. Боль, мечта, смех, слезы, жажда… а теперь — любовь. Все это находило отклик в моих рисунках. Я рисовала то, что чувствовала, и это мое счастье и духовная отрада.

По лицам проходящих мимо посетителей я поняла, что мы задерживаем их взгляды. Ну еще бы! Красивый, стильно одетый парень в далеко недешевой одежде и невзрачная девчушка рядом с ним в искусственно-

рваных джинсовых шортах и свободной рубашке, рукава которой подвернуты. Мои белые эспадрильи погружались в подстриженную траву, а рядом ступали дорогущие черные туфли Эскаланта.

Мы приблизились к месту его будущего испытания, а именно — огромному колесу обозрения, которое медленно двигалось, зазывно сверкая ярко выкрашенными кабинками.

— Возможен ли какой-нибудь другой способ загладить мою вину перед тобой? — подняв голову к движущемуся орудию мести, спросил Себастьян.

— Абсолютно нет! — с деланным сожалением ответила я. — Но я позволю тебе открыть мне дверцу вон той красно-белой кабинки!

— Как же это мило с твоей стороны! — съехидничал он.

Заплатив за вход, Себастьян шагнул на ступени, ведущие к кабинкам, и подал мне руку. Я послушно, вложила в его раскрытую ладонь свои пальцы и с коварным наслаждением ощутила его крепкую и уверенную хватку.

Пара шагов, и мы уже сидели на лавочке очень близко друг к другу, поднимаясь на самую верхнюю точку. Я не сдержала улыбку, глядя на напряженное лицо властного Себастьяна, который драматично смотрел прямо перед собой. — Не могу поверить, что нашла твою болевую точку, Себастьян! — призналась я.

Он резко дернул головой в мою сторону и впился острым взглядом.

— Это вовсе не так! — фыркнул он. — Это мой худший кошмар, который воплотился в реальность. Благодаря тебе.

Я ощутила, как моя совесть проснулась и вызвала во мне трогательность. Я накрыла двумя ладошками его руки, держащие рычаг, для поворота кабинки.

— Не бойся, Себастьян! — удивленная собственной храбростью и нежностью в голосе, попросила я, глядя в медовые глаза. — Жизнь тайно готовит нам испытания, гораздо тяжелее этих. А так мы намеренно закаляем себя, готовясь к ударам, которые нам неподвластны. Вот именно сейчас ты делаешь себя сильнее и выносливей!

Он выглядел ошарашенным. Его взгляд впился в мое лицо, словно он пытался удостовериться, что именно я произнесла эти слова.

— Господи, сколько же тебе лет?.. — выдохнул он.

— Полных двадцать, — ответила я, сбитая с толку его реакцией. — Ты уже спрашивал…

Он молча взирал на меня, будто пытался заглянуть в самые скрытые глубины моего сознания. И, видимо, ему это удавалось без особого труда.

Смутившись, я попыталась отнять свои ладони от его рук, но он обхватил их, крепче сжал и положил к себе на колени.

— Мне так легче. Закаляться.

Я робко улыбнулась и отвела взгляд.

— О боже! — восхитилась я невероятной красотой, представшей перед нами. — Ты только посмотри на нее!..