Разве можно не смотреть на этого мужчину?

— Пастели, которые ты подарил, просто волшебны. Спасибо тебе, Себастьян.

— Пустяки! — непринужденно ответил он.

Как заставить себя отвести взгляд от его золотистых глаз в окружении черных и пушистых ресниц? Перестать наслаждаться их блеском и многогранным переходом оттенков?

— Что это за музыка? — почти прошептал он.

— Это шотландский композитор, «Fox Amoore», — пояснила я.

Себастьян вводил меня в смущение своим молчанием и взглядом.

— Откуда ты такая, Зоя? — неожиданно спросил он.

Я не сразу нашлась, что ответить:

— Из Болгарии…

Он хмыкнул.

— Бывал пару раз, — его взгляд медленно изучал мое лицо. — У вас красивые закаты.

Глаза Себастьяна на секунду замерли на моих губах, и мое дыхание неосознанно прекратилось. Он поднял взгляд, и я смогла ответить:

— Мне больше нравятся рассветы.

Его губы растянулись в усмешке, а в хмуром взгляде появилось нечто похожее на обвинение. Я, видимо, что-то не так сказала. Это явно! Вот если бы понять, что именно.

— Я пойду, приготовлю чай, пока ты ждешь Виктора, — желание сбежать от него казалось непреодолимым, и я нехотя ему поддалась.

— Спасибо, — странным голосом произнес он, но я уже устремилась внутрь дома.

Я отправилась на кухню и отчаянно пыталась взять свои эмоции под контроль.

Нужно прекращать рисовать его, пока окончательно не влюбилась! Но почему же так сложно отказать себе в этом?!

Заканчивая приготовления чая, я услышала его шаги в гостиной.

Во мне горели два сильных желания. Они, словно костры, взметали искры вверх, соревнуясь между собой силой моих желаний: чтобы он ушел или чтобы остался.

Осознав, что попытки погасить чувственный ураган из-за Себастьяна потерпели фиаско, я вышла из кухни. Но так и застыла с подносом в руках, увидев сидящего на диване Себастьяна и разглядывающего мои рисунки в альбоме. Тайном альбоме моего вдохновения.

О ужас!

— Это же я, — констатировал он, удивленно поднимая на меня глаза, которые отнимали способность трезво мыслить.

Он держал в руке лист со своим портретом, на котором я изобразила его в полуобороте и в черном деловом костюме. Я ринулась к Эскаланту и быстро поставила поднос на столик, чуть не расплескав на себя кипяток.

— Себастьян, это личное! — я попыталась забрать альбом.

Но он ловко увернулся и уже разглядывал другую мою работу. Там он смотрел тем взглядом, от которого у меня сознание превращалось в тягучую смесь чувств.

— Личное для тебя — это мои портреты? — взгляд медовых глаз заставил меня прекратить попытки вернуть альбом.

Я в молчании наблюдала, как Себастьян медленно перевел взор на мои рисунки и снова стал листать, глядя на свое изображение. Такое чувство, будто щеки жгут невидимым огнем стыда. Ну почему? Почему я так много его рисовала?!

— Себастьян, перестань! — шепотом молила я, призывая его взгляд снова к себе. — Ты словно читаешь мои мысли!

— Я в твоих мыслях?

Черт! Что же я несу-то?

— Не путай меня, прошу! — спонтанно ответила я и, не выдержав его взгляда, вышла из комнаты.

Прикрыв глаза, я уперлась ладонями в гладкую поверхность стола и делала глубокие вдохи и медленные выдохи. Напрасно. Сердце так и стучало в груди, пытаясь вырваться наружу. Мысленно я все еще находилась в той гостиной. Я услышала звук мужских шагов и резко обернулась. Пусть казнь совершится быстро, ибо для мук уже не осталось сил. На кухню вошел Себастьян Эскалант с моим альбомом в руках. Я машинально оперлась на столешницу за спиной.

— Я поеду, пожалуй, — заговорил он, приближаясь ко мне.

— Хорошо! — закусив губу, кивнула я.

Себастьян остановился напротив меня. Сила напряжения между нами росла с каждой наносекундой. Он шагнул ко мне, и я уже по привычке перестала дышать.

Он наклонился так близко, что головокружительный аромат его парфюма наполнил мое сознание. Я даже смогла заметить, как щетина начинает пробиваться на его смуглых точеных скулах.

Неужели поцелует?! Этот вопрос заполонил мое существо. Выстукивая слова мучительным и сладостным ритмом в моем пульсе. Ноги подкосились, но стол за спиной спасал от падения.