Шрифт:
Эти байки толмач Фредерику и начал рассказывать. Повествуя о том, что многие князья на Руси лишь два века назад стали носить по два имени. Одно мирское, а второе крестильное[7]. А до того имелось еще одно — родовое для домашнего общения. И там всякого рода Харальды встречались через раз или чаще[8].
Всеволод Брячиславич таким образом получался вполне себе нормальным представителем той среды. Причем едва-едва покрытой легким налетом христианства. И в полный рост мог похвастаться нравами как у того же Сигурда Крестоносца, который отличился тем, что воспевал хвалу Одину идя в Крестовый поход…
Этот Фредерик ведь поначалу не верил во все эти россказни. Ну болтают и болтаю. Сейчас же, увидев ритуал. Услышав старое наречие, более-менее им понимаемое. И погрузившись в байки, порожденные во многом сами Андрей, посеявшим их в благодатную почву, он совершенно сомлел. И холодный, даже несколько брезгливый взгляд свысока сменил на… страх, тревогу, настороженность…
Фредерик лишний раз теперь и не подходил к Андрею.
Что не осталось незамеченным остальными наблюдателями. И, волей-неволей этот датчанин стал источником новой волны слухов. Только уже пропущенных через него. С обширными дополнениями и пояснениями.
Персы, кстати, вполне поняли о ком идет речь. Благо, что в бассейне Каспия в свое время викинги тоже озоровали. И местами оставили о себе ОЧЕНЬ яркие воспоминания. Посему лица их вытянулись и наполнились тревогой. Как и лица латинских священников. А вот англичанин улыбался. Он не хуже датчан представлял себе, что это были за веселые ребята. Но Андрей же вел их не в Англию? Не в Англию. Что не могло не радовать…
Воевода же, держал маску невозмутимости, но, признаться, не знал, как из этой ситуации выпутываться. Волновался. Он, конечно, хотел приободрить своих людей подходящим ритуалом. Но и ритуал получился скомканным да усеченным из-за чертова датчанина. И в историю он вляпался нехорошую, породив новую волну слухов. Что выглядело особенно печально о канве задуманном ими способа взятия Азака. И так-то за глаза о всяком болтают…
«Дурак, — бурчал Андрей про себя… — старый дурак… только расслабился и снова в дерьме. А ведь только удалось успокоить эту бучу вокруг собственной необычности…»
[1] Река Упа в этом месте достигала ширины в 40 и более метров.
[2] В этом варианте истории Энтони начал участвовать в деятельности Московского торговой компании несколько раньше. До смерти Ченслора. И прибыл с ним в качестве одного из сопровождающих.
[3] Перевод прозаический: «Моя мама сказала мне, что я должен купить красивый корабль и весла, чтобы, отправившись с викингами, стоять на корме, направляя радостный сердцу кнорр туда, где смогу рубить одного человека за другим…»
[4] Дракон на драккарах и иных кораблях был не стационарный. Он ставился только тогда, когда выступали на войну или в военный поход.
[5] Слово «wiking» в старонорвежском языке (как и в стародатском) означало «идти в море для приобретения богатства и славы», а viking — это тот, кто туда отправился. В отличие от английского, литера [w] в нижнегерманских диалектах читалась как разновидность звука [v].
[6] Рагнеда — это славянская вокализация старинного скандинавского имени Ragnheidr.
[7] Например, Царь Иоанн IV имел крестильное имя Тит, а его отец Василий был Гавриилом в крещении.
[8] Например, Всеволод Ярославич (отец Владимира Мономаха), откликался на имя Хольти, а его внук Мстислав Всеволодович отзывался на Харальда.
Глава 2
1557 год, 15 апреля, Иван-озеро
— Слышишь? — прошептал Ерема. — Филин кажись.
— Наш что ли?
— Наш.
— Идут значит… Всем боевая готовность! Лежим, словно спящие! — скомандовал Андрей. И волна довольно громких шепотков прошла по лагерю, оставляя после себя только тишину и неподвижных людей…
Татары-союзники окупили свое присутствие с лихвой. Потому как сумели заприметить неприятеля. И, не выдав себя, отойти. Сообщив о гостях воеводе.
Они шли «о три конь» выдвинутые вперед боковыми да передовыми заставами, а также головными дозорами вдоль реки. С двух ее сторон, дублируя друг друга. Все свои припасы и прочее барахлишко они держали на ушкуях. Что позволяло им двигаться налегке и достаточно быстро…
О том, что тульский воевода собирался идти на Азак знали все вокруг. Ну, так получилось. Иоанн Васильевич немного увлекся. Посему и ногаи да крымские татары про то тоже ведали.
И готовились.
В том числе и для того, чтобы отыграться за позор на Гоголе. Вот и организовали здесь, у Иван-озера засаду.
Весна — тяжелое время для степи. Лошади истощены от бескормицы. И сил на большие и дальние переходы немного. Поэтому степняки не сумели накопить здесь достаточные силы. И готовились «пошалить» весьма ограниченным контингентом. Чтобы если и не разгромить, то пощипать графскую рать. Посему самым утром и выступили на, казалось бы, беззащитный бивак.
Обмотав копыта коней тряпками, неприятель начал приближаться.