Тишина.

Только звуки природы.

Красивые. Гармоничные. Естественные. И чем-то даже убаюкивающие.

Все в лагере спали. Во всяком случае так казалось со стороны. Вон — костры развели и отдыхали. И видно было сие радостное для врагов обстоятельство издалека.

Когда неприятель приблизился метров на триста где-то рядом заухал филин или какая-то похожая на него птица. Это заставило степняков напрячься. Но все обошлось. В лагере никто не проснулся.

Малые ногаи, а это были именно они, не спешили. Они боялись спугнуть эту благодатную идиллию. Однако, когда до лагеря оставалось метров семьдесят, кто-то там громко и отчетливо заорал:

— ФАКЕЛЫ!

И тут же несколько десятков бойцов вскочило. И, схватив уже подожженные в кострах факелы, что есть силы метнули их в сторону врагов.

— Первая тагма — вновь раздался тот же самый голос.

И вроде бы спящие бойцы с ближнего края по вскакивали. Их пищали были уже заряжены, а фитили тихонько тлели, угольки которых оказались сокрытые ладошками от неприятеля. Посему им требовалось лишь установить эти фитили. Приложиться. Открыть полки. И по команде воеводы выстрелить достаточно слитным залпом.

Раз.

И в незваных гостей полетело сто двадцать пуль. Метров с пятидесяти. Но только первая тагма отстрелялась, как вперед вышла вторая — и дала еще один залп. А потом третья.

Когда же уже стрельцы выстрелили по разу, вперед выступили копейщики. Те самые, что считались конными. Но сейчас, в рамках судовой рати, они были пешими.

Но это оказалось лишним.

Обескураженные «теплой» встречей, ногаи не стали испытывать судьбу и перешли к решительному отступлению. Сиречь бегству.

Ведь вся их задумка базировалась на рубке сонных людей.

Не вышло.

Бывает…

Час ожиданий.

Ничего.

Татары видимо отошли, не рискуя более нарываться. Посему, как совсем рассвело, начались работы по перетаскиванию ушкуев на Дон. Благо, что не сильно далеко.

Бойцы забивали заранее изготовленные «костыли» кувалдами. Накидывали на них петлю примитивной лебедки. И тянули ушкуй. Подкладывая под него также заготовленные заранее калиброванные чурки из крепко просушенного дуба. Да еще дегтем обильно смазанные. Лебедка — три блока полиспаста. Чего вполне хватало для пусть и медленной, но транспортировки ушкуя силами экипажа.

Расстояние от берега Иван-озера до Дона было чуть за полверсты. Так что, с рассветом вокруг участка оказались развернуты дозоры из союзных татар. А остальные участники похода занялись делом.

Те, кто не тягал свои ушкуи, выступил вперед, расчищая дорогу и вбивая костыли. На это большого количества людей не требовалось. Остальные же держались в оперативном резерве. Чтобы в случае нового нападения, дать своевременный отпор.

Но неприятель не рисковал.

Еще лишь трижды за день он приближался к дозорам. Но, заметив их, отходил, не получив даже возможности посмотреть своими глазами, что творили люди тульского воеводы.

Иноземные наблюдатели также были вовлечены в работу. Андрей, не взирая на их статус «припахал», заявив, что поход военный и кому не нравится, может проваливать. Ибо в таком деле иметь бездельников — что гирю на ногах получить, тянущую морячка на дно морское.

Понятное дело — лица у них вышли кислые. Но никто возражать не стал. Испанец же вполне и приободрился. Тем более, что тяжелых или каких-то неприятных работ им не назначали. Но и бездельничать не давали.

Фредерик иной раз поглядывал на Андрея то задумчивым, то настороженным взглядом. Когда воевода ему попадался на вид. Хотя, взяв у татар несколько лошадей, тот в сопровождении небольшого сопровождения, курсировал вдоль волока, оперативно решая проблемы.

По идее можно было и лошадей привлечь для тяги. Но расстояние небольшое. И особой тяжести не предвиделось. А дохлые степные лошадки требовалось союзным татарам, чтобы поддерживать мобильность. Хоть какую-то. Потому что без нее терялся смысл их участия в мероприятии.

Дела шли ладно и быстро.

Ушкуи бодро ползли вперед.

Так что весь полк сумел переправиться буквально за день, полностью перебравшись в верховье Дона. Настолько узкое, что казалось будто это просто крупный ручей шириной около трех метров. Ушкуи, то есть, по сути своей вельботы, вполне себе могли пройти здесь и в обычное время. С трудом. На буксировке командами вдоль берега. Однако по весне из-за полноводности чувствовали себя даже комфортно и могли идти полным ходом…

— Быстро ты управился, — произнес Фредерик, подходя к Андрею. А толмач, что следовал за ним, все перевел.

— Сам рад, что так все сложилось. Думал, что тут земля лесом поросла густым. И придется два-три дня просеку рубить. Но обошлось.

— А ты бывал здесь?

— Бывал. — невольно ответил Андрей, скорее даже на автомате, чем осознанно.

— Так это правда?

— Что?

— Все эти слухи.

— Есть вещи, о которых я не в праве говорить.

— Почему?

— Таковы правила.