Так вот она какая – эльфийская работа…

Жутко красиво.

В смысле, и жутко – от мысли, что с помощью венца мог бы сотворить Блэр, – и все равно невероятно красиво.

Ухватив пузырь под мышку, я принялась усердно грести и бить ногами. Если эта штука еще работает, нельзя терять ни минуты. Ихти совсем плох, а вылечить его может только Присс. Самым надежным в мире лекарством – любовью.

***

Довольная, уставшая, перевозбужденная и – что удивительно – даже не нахлебавшаяся Сияющей материи, я выбралась на берег. Мазнула взглядом по Ихти, обреченно прикрывшему глаза. По обеспокоенной бледной Присс, парившей в зазеркальном пространстве. Чем я могу им помочь прямо сейчас?

– Пигалица, я верно понимаю: это то, что никак нельзя было находить? – хмуро уточнил Демон, возникая передо мной.

– Ага. Знаешь, как его достать?

Одной рукой я баюкала защитный кокон, а другой пыталась выжать мокрые волосы. Карпов ткнул в прозрачный шар жезлом, и тот лопнул, рассыпавшись сотней мелких пузырьков.

– Можно? – Демон взял венец и покрутил в пальцах, а я тем временем натянула платье обратно. – Здесь не хватает камня. Вот, смотри.

– Думаешь, без него не будет работать? – нахмурилась.

Вот ведь эльфы… Не могли на совесть приклеить перед уходом? А теперь и за починкой обратиться не к кому!

– Смотря как ты планируешь его применять. Если для красоты…

– Андрей!

– Это эльфийская работа. Очень искусная, – выдал Карпов и поджал губы. Как бы он ни пытался скрыть, но артефакт такой мощности в руках волновал и его. – В ней каждая мелочь имеет значение. Даже крошечный мутный камешек.

– Может, примеришь и попробуешь? – предложила, прикидывая, как на Мрачном Демоне будет смотреться изящная диадема. – В исследовательских целях?

– Боюсь, он мне не к лицу, – Карпов тряхнул волосами и с явной неохотой протянул венец. – Не хочу искушать Судьбу, пигалица. Эта вещь не предназначена тем, в ком течет кровь Блэров. Было бы неправильно игнорировать последнюю волю графини.

– В тебе – кровь Солины, а она официально Карповская, – пробурчала в ответ.

Андрей пригладил копну моих мокрых волос и водрузил венец сверху. Ничего необычного я не почувствовала, лишь легкое головокружение.

– Я не умею управлять своим даром. Черт, да я даже не знаю, в чем он заключен! – пожаловалась, пытаясь сосредоточиться. – Нет, абсолютно ничего. Или дело в камешке, или во мне. Я фантастическая неумеха.

– Неправда, – с мягкой улыбкой заметил Карпов и завел выбившую прядь мне за ухо. – В неприятности ты влипаешь очень профессионально. Я бы даже сказал, талантливо.

– Издеваешься.

– Совсем чуть-чуть. У тебя целительский дар, Ани, – просветил Демон, поглаживая мои щеки. – Я видел, как повязки порхают в твоих руках. Чувствовал, как простые прикосновения приносят облегчение, а мазь почти не жжется. Аврора врачевала дух, ты – плоть. Думаю, частица дара графини просто дополняет твой собственный, расширяя границы использования. Надо лишь немного практики.

– Августус говорил, графиня могла срывать печати – и с духа, и с дикой капли. Но я не чувствую в себе ее способностей. Совсем, – я сняла венец и обиженно покрутила его в руках. Дело не в камешке. Дело во мне.

– Откуда такая уверенность? Ты ведь ни разу не пробовала.

– А даже если бы и могла… Если бы венец усилил мой дар, помогая сконцентрироваться… Как бы я вытащила Присс?! Ее запихнул туда этот рыжий ублюдок, но даже он уверял, что не сможет открыть собственноручно запертую дверь!

– Ты права, – легко согласился Карпов. – Твой дар тут не поможет. Как и мой.

– И? Вы вернулись туда, откуда начали? – Атарина гневно шлепнула по воде хвостом, подняв столб искрящихся брызг.

– Не совсем, – задумчиво пробормотала, поглядывая на зеркало. – Если я правильно поняла сказку леди Честер, братьям часто достаются парные дары. И если старший что-то закрывает, то младший…

– Открывает? – восторженно пискнула русалка.

– Почему нет? А то, что он и сам об этом не знает… Так ведь тоже ни разу не пробовал!

29.3

***

Объяснив детально свой план и дав ряд бесценных указаний Карпову и Атарине (правда, не уверена, что они что-то поняли из моей сумбурной речи), я понеслась на самый верх Академии. В мансарду.

К счастью, здесь все осталось на своих местах. Ровно в том же художественном беспорядке, как я их бросила, на столе лежали древние свитки, книга и невзрачные украшения графини. Видимо, ни Малому Совету не пришло в голову заседать в такое смутное время, ни ученикам – захаживать в комнату для секретных свиданий.