Целительство духа, магическая хирургия… Можно было бы спасти Элайзу, вытолкнув из нее Белинду. И Эмилию, изъяв из нее бракованную каплю. Вернуть рассудок спятившей Джелле, забрав чужие воспоминания.

Сколько магов не получило помощи из-за того, что однажды Аврора решила отказаться от своей силы?

Я вскочила и, злобно пыхтя, прошлась по палате. Не наложи Ава на себя это дурацкое заклятье, мне, вероятнее всего, передался бы ее ментальный дар. Тот самый, что позволяет пробираться в головы, проводить операции на духе и лечить безумцев. Полноценный, а не рваные, сумбурные отголоски! И не унаследованная бесполезная «частичка», что никак не желала просыпаться!

Тогда бы я могла лечить по-настоящему… А овладей я даром в совершенстве, может, и получилось бы снова запереть Блэра в телесной клетке.

А так – единственный, кто мог запечатать Темного Принца заново, погиб самой идиотской смертью из мне знакомых. Фанатично преданный идеям лорд Кавендиш… Он даже не насладился успехом.

– Не понимаю, почему Аврора заперла его в теле? Очень странный выбор, как ни крути, – с сомнением протянула, оборачиваясь к парившему у раковины Роджеру.

– Сам не знаю. Возможно, Аврора знала, что у нее не хватит сил убить и дух, и плоть одновременно. Вытолкнуть его полностью не получилось, и это оставалось единственным вариантом… – он задумчиво покрутил головой. – Или же то была слабость совсем иного рода.

– Договаривай уж.

– А то ты не поняла, Анна! Женщины! – фыркнул Родж, рассыпаясь возмущенным туманом и снова обретая форму. – Не захотела отпустить возлюбленного насовсем… Пожалела… Оставила себе запасной ключик от его тюрьмы…

– Она его мне оставила! И арканам! – зашипела в пустоту.

– Графиня однажды сказала, что так правильно. Что она все предусмотрела. И вот… – он мотнул головой куда-то за окно. – Результат ее «мудрости»! Бродит где-то без штанов.

Я невольно прыснула и прикрыла лицо ладонями. Действительно, бродит. Застенчивых барышень распугивает.

– За пару веков фанатики превратили Блэра чуть ли не в идола, Анна… – сухо проговорил парень, приближаясь ко мне и заглядывая прямо в душу. – Знаешь ведь, как вредно придумывать себе кумиров? Обычный зарвавшийся выскочка, решивший перекроить мир на свой вкус! Развращенный безграничной, неподконтрольной силой! Привыкший брать все, что пожелает, и не видевший преград к своим целям… Страшно, когда можно внушить любовь.

– А как он внушал?

– Ох, Анна… Лучше тебе не знать.

15.4

– Я слышала, многие сошли с ума после той битвы…

– Сошли те, у кого остался ум, – скривился Родж и будто бы потемнел, уплотнился. – Кого Блэр по «доброте душевной» не лишил их личностей, загасив в зародыше. Чьи мысли, воспоминания, чувства и мечты не растворил в кислоте своего паразитирующего сознания. Те же, кому повезло меньше, после битвы напоминали безмолвных кукол. Пустышки. Стукнешь по черепу – а там тишина…

– Ты меня пугаешь!

– И делаю это намеренно, Ани. Блэр страшен. Его внушение бесконечно, – Роджер сжал ладони в белесые кулачки и стукнул ими о стену. Силовое поле рябью прошлось по палате, даже койки содрогнулись. – Его марионетки навсегда подчиняются Темному Принцу, забывая себя. А утратив его голос внутри, уже не способны услышать собственный. Это овощи. Деревяшки. Без желаний, без эмоций, без памяти… Они принесут в жертву родных и друзей, если тот прикажет, и даже бровью не поведут. Бойся тех, кто подчинен полностью.

– Но Влад даже записывал воспоминания…

– Этому петуху Августус лишь слегка надломил волю, внушив чувства к моей… к его Солине. Нашептав брачные клятвы в ухо идиота-князя, – парень свирепо сдвинул брови и засопел. – Блэр не стал бы вредить отцу будущего племянника, он желал породниться с родом Карповских. Солли понесла, и вариантов у Августуса не осталось…

Я забралась целиком на койку, обхватила себя руками и поджала ноги. И под одеяло бы спряталась, да перед призраком стало неловко. От предчувствия надвигающегося мрака, который уже не остановить, мелко дрожали пальцы.

– Как он решал, кого подчинить полностью, а кого – частично? – вибрирующим шепотом спросила у друга.

– Те, кто сразу преклонил колено, получали шанс сохранить свою личность и жить двойственно. Они не противились его приказам, сами впускали Принца в сознание, не имели сил или желания ему противостоять… Если вдруг встретишь его, Ани, – не борись. Какой бы сильной ни была твоя капля, никакой ментальный барьер не устоит против Блэра. Лишь разозлит его, и тогда… Ломать он любит. Любимое занятие.

– Но Аврора не поддавалась его внушению! – напомнила Роджеру о прародительнице.

– Ты не Аврора, девочка.

Я потерла браслет, опоясывавший запястье, и машинально коснулась ямки между ключиц. И ничего не нащупав, ощутила себя совершенно беспомощной.

– Он ломал самых сильных. Превращал их в молчаливых солдат с пустой головой. Никаких потребностей, только воля Блэра. Послушание, как у… – Родж замялся, подыскивая сравнение.

– Роботов? – подсказала я.

– Эмм… да, наверное, как у них. Не знаком. Те, кто был подчинен частично, смогли восстановиться. Они с трудом вспоминали свои жуткие деяния, ловили отголоски… Временами сходили с ума. Те же, кто вошел в безмолвное воинство, уже не вернулись из тьмы. Они умерли раньше, еще до начала битвы.