Молча шагаю куда-то. «Боец» за мной.

— Я тоже недавно женился, — сказал он с какой-то грустью.

— Пожалели? — не сдержала я свое любопытство.

Миша отрицательно мотнул головой.

— Нет. Немного рано.

В моем поле зрении появляется Потемкин, и я притормаживаю. Останавливаюсь с охотником поболтать.

— Я компанейский. Но за полгода брака только раз выбрался с пацанами в сауну. Чуть задержался. А она мне 27 пропущенных вызовов и 33 смс-ки разного содержания от «люблю» до «ненавижу». Вот вы… — Миша поднял на меня глаза, — можно на «ты»?

Я молча кивнула.

— Вот объясни мне Лиза, я же не с бабами в сауне завис. С друзьями. А жена такое устроила. Мы конечно потом помирились, но это что за мозги у вас такие, что хоть стой, хоть падай!

Я задумываюсь.

— Наверное, все дело в логике, — слегка пожимаю плечами.

— В какой логике? Что там можно придумать, когда я с друзьями детства в сауне?

Вздыхаю и обращаюсь взором к молодому человеку.

— Поймите, Миша, у женщины не мозг, а детектив. Без труда выдумает историю на ровном месте. Так что поздравляю вас, вы живете с Шерлоком Холмсом!

— А я типа доктор Ватсон?

— Ну это вам решать, — заканчиваю фразу, когда Мирон останавливается в непосредственной близости от меня. И уже обращаясь к нему, предупреждаю: — Только не говори мне, что мы полетим на вертолете?

Прекрасно расслышав мои слова, Потемкин жмет руку Мише и только потом отвечает на мой тревожный вопрос:

— А что? Такая принципиальная разница между самолетом и вертолетом? Я думал, вам девочка все равно, — подмигивает он мне, а заливистый смех Михаила служит ему поддержкой.

Смешно?

Ну ладно.

Я и правда не обиделась, меня сейчас волнует кое-что другое.

Тяну своего медведя за край куртки, давая понять, что хочу пошептаться с ним наедине.

Делаем несколько шагов в сторону.

— Мирон, я тут сказала, что я твоя жена. И теперь тот парень Миша думает, что ты женился недавно и втихую.

Вот как только я во всем призналась в глазах лазурного оттенка прошла лазерная волна. Красивая такая. Яркая и… шальная.

Не выдерживаю этого его взгляда, отвожу глаза, и как раз, будто молодого человека глазами провожаю. Вот так, глядя Мише в спину, уточняю у Мирона:

— Что, может догнать? Сказать, что развелись уже?

Лица на мне точно нет, а ком в горле встал крепкий, колючий.

— Ляпнула — молодец! — тихо и утробно рычит на меня Мирон. — У тебя что сегодня? Девочка пяти лет проснулась? Лиза!

В следующий миг сильные пальцы обхватывают мои плечи и встряхивают. Несильно. Не больно. Но неприятно.

Просто смотрю на него.

Мне нечего сказать ни глазами, ни словами.

Да и ком в горле встал стеной, ничего произнести-то и невозможно. Разворачиваюсь и ухожу. К Авроре. Я при ней и больше мне никто не нужен.

В какой-то неосознанный момент я выдыхаю:

— Он не женится на мне.

Аврора хлопнула пару раз карими глазками.

Не понимает, о чем я?

Нет, в ее взгляде все-таки мелькнуло осознание ситуации. Сообразительная девчонка. Понятливо качнув головой и чуть прищурив глаза, она в свойственной ей манере выдала:

— Это мы еще посмотрим!

Новость о женитьбе Мирона не распространилась.

Я видела, как Потемкин все же переговорил с парнем с глазу на глаз.

О чем?

Не знаю…

Но после их недолгого разговора Миша никому и не собирался сообщать неслыханную новость, о том, что их друга наконец-то окольцевали.

Вот кто тянул меня за язык?

Подсознание выдало мой негласный статус?

После того как Дарья Филипповна пыталась всеми правдами неправдами заставить Мирона задуматься о будущем. Как все нормальные люди женится и родить детей. Потемкин больше не поднимал тему о регистрации брака. Как говорится, от его пышного зада отлегло и — ноу проблем!

А я, дура, на первых порах, совершенно позабыла об этом. И «такую» непростую берут в гражданский брак — и на том спасибо!

Вообще, тема брака меня не очень-то и волнует, но как ни крути, а штамп в паспорт все же успокоил бы мой воспаленный мозг. Все-таки мне двадцать девять лет!

Завидев, что Мирон направился ко мне, сама выдвигаюсь к нему навстречу.

— Все уладил, — деловито ставит руки на пояс, — можешь не беспокоиться.

— А я и не беспокоилась, Мирон. Тараканы у тебя в голове, а не у меня.