— А вы знали, мадам, что ваш муж провел достаточное количество времени в оранжерее сегодня днем? — резко и очень быстро проговорил Сэндпорт.

Однако Вайолет будто и не почувствовала перемены в его голосе.

— Вполне возможно. Теперь я вспомнила, когда вы мне это сказали. Да, я вернулась в дом первая после прогулки. Пит задержался на пустоши, рассматривая кусты вереска. Вполне вероятно, что потом он зашел в оранжерею, чтобы поговорить с Долли. Он восхищается этой женщиной. Он не раз говорил мне, какой она чудесный специалист и как ловко в одиночку справляется с таким огромным садом.

Пит Ван дер Ховен, очевидно, больше всего беспокоился о супруге. Вайолет идеализировала мать, и он искренне попытался объяснить это Сэндпорту на ломаном английском. Она очень огорчена. Нет, не до истерики, конечно, но, может быть, даже слишком спокойно восприняла потерю. Он боится, что она может в любую минуту сломаться. И еще ему хочется поскорей вернуть ее домой, в Голландию. Он уже планировал отъезд и был морально готов к поездке.

С трудом инспектору удалось вернуться к допросу и к насущным делам. Пит с пренебрежением подтвердил, что никогда не позволил бы себе пользоваться ни «Улетайкой», ни какими-либо другими пестицидами, содержащими паратион. Он знал, что Долли применяла их, и мог понять ее. Такие аэрозоли считаются очень эффективными и действуют моментально.

— Мисс Долли должна отсекать крючки.

— Что-что? — нахмурился Сэндпорт.

— Срезать уголки, — пояснил Генри.

Пит просиял:

— Да-да, все правильно, просто у меня с английским не все в порядке. Я обсуждал именно это с мисс Долли сегодня. Эта ваша «Улетайка» очень опасна. Я говорю ей, а она говорит мне, что в доме ее никогда не бывает, она ее туда не заносит. Только в оранжерее. Я говорю ей, чтобы она берегла себя тоже. Она очень много времени проводит в оранжерее. Она засмеялась, когда я так сказал.

— Так вы видели баллон «Улетайки» в оранжерее, верно?

— Да, я видел жестянку — эту баночку, или как вы там ее называете. Потом я пошел к своей Вайолет. Она так счастлива быть в Англии и вместе со своей милой мамой. А вот теперь…

Пит опять принялся рассуждать о супруге, и остановить его смог только Сэндпорт, когда разрешил ему вернуться к комнату — комнату Дали, — чтобы быть рядом с супругой. Он ушел, едва волоча ноги, хотя было видно, как ему хотелось убыстрить шаг.

Скорее для соблюдения формальностей Сэндпорт задал несколько вопросов и Эмми. После того как закончил делать записи в блокноте, он откинулся на спинку стула и обратился к Генри:

— Ну кажется, все, господин старший инспектор. Больше я пока что ничего сделать не могу. Только завтра, когда мы получим отчеты. Но, принимая во внимание, что леди была убита оральным способом, так сказать, приняв внутрь дозу «Улетайки», и я думаю, что вы поддерживаете эту версию, основным предметом для подозрений остается торт.

— Если говорить о предположениях, — осторожно начал Генри, — то я согласен с таким заключением. Хотя…

— Мадам Дюваль, — продолжил Сэндпорт, — забрала торт из магазина. Ее муж даже не видел его. Коробку никто не открывал, пока торт не оказался здесь. Наиболее разумной версией будет следующая. «Улетайку» ввели в марципановый домик после того, как торт попал в буфет на кухне. Мисс Долли вполне могла сделать это. Миссис Ван дер Ховен тоже имела такую возможность, пока ее супруг оставался в оранжерее. И еще, простите меня, вы или ваша жена тоже могли, — закончил он и неловко рассмеялся.

— А как насчет супругов Суошгеймер? — осведомился Генри.

— Полагаю, их можно даже не учитывать.

— Но в течение дня…

— У них нет никаких мотивов убивать леди Бэллок.

— Вы полагаете, убийство совершено из-за денег?

— А вы что же, считаете иначе? Тогда назовите другую причину.

— Даже не знаю. Затрудняюсь сказать. Но я только спросил, является ли это вашим предположением.

— Ну… в общем, да, — вызывающе ответил Сэндпорт. — Это мое скромное мнение. Господин старший инспектор, как мне кажется, мы должны сконцентрировать свое внимание на мисс Ундервуд-Трип и мадам Ван дер Ховен. У одной была возможность, у другой — мотив. Возможно, когда будет оглашено завещание леди Бэллок… — Он начал собирать бумаги. — Увидимся утром. К тому времени что-то уже прояснится.

Но к утру ничего не выяснилось, а скорее усложнилось. У Генри утро началось беспокойно. В семь часов начал настойчиво названивать телефон. В трубке раздался бодрый голос инспектора Сэндпорта:

— Господин старший инспектор Тиббет?

— Слушаю. — Генри услышал сразу несколько характерных щелчков — это обитатели дома начали снимать трубки своих телефонов. Пара секунд тишины, и снова серия щелчков — трубки стали класть на место. Но все ли?.. Генри не мог бы с точностью сказать, подслушивает их сейчас кто-то в доме или нет.

— Это Сэндпорт, сэр. У меня есть для вас исключительные новости.

— Давайте не будем обсуждать их по телефону. Где вы сейчас?

— Дома. Отчет мне только что продиктовали по телефону. Но через полчаса я буду уже в полицейском участке Хиндчерста.

— В таком случае там и встретимся, — коротко ответил Генри.

Здание полицейского участка казалось блеклым и холодным, освещенное унылыми лучами солнца. Кольца тумана бледными обрывками перемещались между розами, высаженными перед участком. Лепестки цветов и листочки подрагивали и сияли хрустальными капельками росы. Сэндпорт уже ожидал Генри. И сразу перешел к делу.