Здоровенная туша выше меня ростом в холке. Увешанная тяжелыми металлическими пластинами, будто собиралась в битву, а не выкорчевывать наковальню. Клыки, что твои кинжалы, а сама харя такая, что обнять если и получится, то только вдвоем. Борова подогнали к самой кузне, и нацепив на него толстую цепь. Черт его знает, для чего она была предназначена в обычной жизни, но по виду была более чем прочная.

– Помалу назад, – скомандовал барон.

– Н-но! Пшла, родимка, – хлестнул свинью по спине наездник. Ноги борова напряглись, цепь, звякнув, натянулась, заскрежетала. Через несколько мгновений видно стало, как подкованные копыта погрузились в трещащее дерево, сваленное у остова здания. Медленно, очень медленно, но наковальня начала накреняться. Железо выло, прогибаясь. Редко, когда я такой звук слышал, да только ничего хорошего он не предвещал, совершенно.

– Все от цепи! – успел я крикнуть за несколько секунд до катастрофы.

Проверка ловкости. База: 0. Бонус: -1 (травма). Бросок: 3. Требование: 1. Успех.

Не знаю, что на меня нашло, но, подскочив к барону, я повалил его на землю, а в следующее мгновение цепь со звоном разлетелась, и один из концов ударил в стену, вышибая сноп искр. Как раз где мы стояли.

– Ты что, смерд, удумал?! Покушение! – крикнул с напором один из лейтенантов, мгновенно откидывая меня в сторону и поднося к горлу лезвие длинного тонкого меча.

– Брось, – положил ему на плечо ладонь Райни, – не видишь, что ли. Мальчик думал, что мне что-то угрожает. Спасибо тебе за заботу, Майкл. Но впредь знай, что, повалив меня на землю, ты сильно оскорбил и меня, и всех моих офицеров. Хотел спасти – должен был заслонить собой. На этот раз я тебя прощаю. Обещал дать тебе десницу на обучение этикету, значит, она у тебя есть. Нет моего слова ничего крепче.

– Прошу прощения, ваше высокопревосходительство. Ни в коем разе не хотел я оскорбить или навредить вам.

– Хорошо. Что с цепью? – кивнув, Райни повернулся к солдату, осматривающему снаряжение.

– Порвалась, господин барон. Самая крепкая из того, что у нас было.

– А с наковальней что?

– Стоит. Она не просто в камень вбита. Иначе давно вытащили бы. Секрет в ней есть.

– Вот как. Не прост кузнец был, ох не прост. Слышал я, что горные кланы умеют такие клады делать, что ни один, кто секрет не знает, в нем не разберется. Ладно. Оставим ее как есть. Что со складом?

– На нем простой замок, вашество. Можем легко его убрать и спуститься в хранилище.

– Действуй. Не зря же мы тут копаемся. И позовите оценщика.

Через несколько минут небольшой подпол, где хранились основные изделия нашей семьи, вскрыли, и солдаты начали выносить наружу оружие и доспехи. В основном, конечно, батя над мечами трудился, но только теперь, когда все складывалось в кучу, я понял, каким он был трудолюбивым и запасливым. Топоры, клевцы, наконечники для копий и стрел, щиты, чего тут только не было.

– Так-так, – задумчиво протянул барон, – что скажет оценщик?

– Хорошая сталь, ваше высокопревосходительство. Не волнистая или радужная, конечно, но гораздо лучше обычной или пережженной. Если там больше ничего нет, то общая стоимость изделий составляет от двух до двух с половиной золотых.

– Ого, – протянул Райни, – повезло так повезло. Что ж, грузите все и везите к штабу.

– Но как же, – я попробовал вставить слово, – это же то, что батя мой делал. Оно же в нашей кузнице…

– Найдешь документы на землю, станет твоим. А пока это собственность империи. Ее наместника, вернее – меня. Все, разговор окончен.

– Тут орки! – раздался крик от нашего дома.

– К оружию! – взревел барон, хватая один из мечей, лежащих в груде.

– Стойте! Прошу! Именем Длани сжальтесь! – раздался знакомый картавый женский голос. Ба, да это же тетка Беона!

– Стойте! – крикнул я, придерживая недавно зашитый живот. – Я ее знаю! Это соседка моя!

– Орк в деревне? – переспросил удивленно один из солдат.

– Он правду говорит, – тут же вмешался Полозуб, – она мирная, больше десяти лет тут живет.

– Вот как? – Райни положил лезвие меча плашмя на плечо. – Удивительны дела Длани. Вылезайте все, сколько есть!

Через освобожденный проход начали пробираться дети. Вначале только орочата, но затем и полуэльфы, и другие. Черт, да тут чуть ли не добрая половина сельских детей. Тридцать голов! Затем выбралась и сама соседка. Подала руку и помогла подняться наверх Лизарии, одной из старейшин деревни. Вот же как бывает. Всех взрослых перебили, а дети да старики остались.

– Ваше высокопревосходительство, – проскрежетала, слепо щурясь, старуха и поклонилась ему до земли, – благодарю вас за спасение.