— Нина…

— Я здесь милый, пожалуйста, пошли. Мы выберемся, но нам нужно идти… — Идти, но куда?! Огромное судно, куда оно плывет?

— Нина. — Снова повторяет он. — Ты жива? — С недоверием смотрит на меня.

— Ну конечно, это я. Пошли, Феликс, пошли. — Тащу его за собой, постепенно мне становится легче, он приходит в себя.

Мы выходим в темный коридор, узкие стены давят на нас. Феликс останавливается, забирает ствол из моих рук. Вижу, что ему стоит неимоверных усилий собрать себя заново. Приказывает мне идти позади него, сам едва передвигает ноги, такой сильный, и даже после всего, что произошло, берет на себя ведущую роль. Мы медленно бредем по цепочке тоннелей, тут должен быть выход наверх!

— Филь…

— Мы выберемся отсюда, Нина, чего бы мне это не стоило.

— Я знаю. — Но я не знаю этого! Нас двое, против скольких? Я уже убила по меньшей мере восемь человек! — Он сказал мне о твоей сестре…

Феликс останавливается, облокачивается спиной о влажные трубы.

— Почему ты не рассказал мне? — Смотрим на мня уставшими глазами, какая к черту разница! — Поэтому он заказал тебя, побоялся, что ты придешь за ним.

— И я бы пришел…

— Я уже убила его, он мертв.

— Но живы куча его приспешников.

— Тогда летом, ты уехал из-за него?

— Да. Я не один год искал тех, кто убил ее. — Он встает, превозмогая боль. — Они разрушили жизнь моей семьи, Нина. Мама не смогла пережить потери Леры…

Какой-то шум, совсем близко, над нашими головами. Мы делаем поворот и видим просвет, как мне не хватало солнечного света!

— Лера, так ее звали?

— Да.

— Но он сказал, что звал ее Фло.

— Ф, Феликс. Л, Лера. Им нужен был я, но сестра оказалась ближе.

— Как?

Феликс остановился и повернулся ко мне. Я наконец-то увидела его ясный взгляд.

— Влюбилась в одного урода, который продал ее в питомник. Артур Габриелян.

— Я знаю это имя, я убила его почти год назад!

— Кто его заказал знаешь?

— Нет, но задание было такое, доставить его на Рондон живым ли мертвым. За живого была двойная ставка.

— То есть ты сама его не убивала?

— Нет.

— Что это за место?

— Военный лагерь на Шри-Ланке. Не знаю, чья армия, говорили на английском, забрали его как смертника.

Феликс смерил меня взглядом, прикоснулся к моей щеке, — Нас везут к нему, Нина. Я давно ждал этой встречи.

— Кто он такой, этот Артур?

— Торговец, оружие, наркотики, люди, все, что незаконно. А заказало его, скорее всего, наше правительство.

— Но тогда почему он все еще может быть жив?

— Он как огромный жирный паук и в его паутине большие запасы, которых без него не достать. А возможно уже в тот момент, когда ты привезла Артура, там ждали его люди. Сама подумай, Бурят сказал, что мы в Индийском океане, не слишком ли много совпадений?

Эрика

К частным самолетам я привыкла, а вот на вертолете никогда не летала. Ос затягивает ремни потуже, мельком посмотрев мне в глаза. Обстоятельства полета пугают нас обоих, но то, что он сейчас сделал, вызывает бабочек в моем животе. Пытаюсь подавить это нездоровое возбуждение, сжимая ноги плотнее. Вертолет плавно отрывается от земли, и я наблюдаю за окном людей, которые вскоре становятся совсем неразличимыми. Минуту спустя в воздух поднимается еще один вертолет, упакованный оружием.

База в Доха, Ос бегло говорил по-арабски с военными, снабжающими нас всем необходимым. Да уж, начальник охраны, как же… В Аравийском море нас ждет корабль, на котором мы отправляемся на поиски Нины и Феликса. Их засекли в Индийском океане, это все, что мы знаем.

— Что за место, есть какие-то предположения?

— Никаких. — Мотаю головой.

— Если бы их хотели просто убить, то взорвали бы самолет и дело с концом. Но их куда-то везут. Вопрос куда, и зачем?

— Я не знаю, Ос, правда.

— Что известно о Самире?

— Ровным счетом ничего. Я всегда говорила Нине, что не стоит с ней связываться, она сумасшедшая, больная на всю голову, я не преувеличиваю.

— Вы бывали в Индии?

— Нет, то есть да…

— Так да или нет?!

— Около года назад. На Майорке мы отмечали выполнение заказа. Нина убрала Артура Габриеляна, это было в районе Шри-Ланки.

Ос отвлекается от лобового стекла вертолета, — Демид, пробей его.

— Он мертв, это точно! — Не понимаю, какое отношение он имеет к делу.