Шрифт:
– А это где?
– Любой извозчик Вас довезёт.
– Огромный Вам респект, Док, и удачи в вашем нелёгком ремесле.
Ладно, оставим профессора на потом. В любом случае, в этот раз я уже к нему заскочить и о кой-какой интересной идейке – «перетереть» не смогу…
Глава 19. Сказ про «ловца» – попаданца-молодца и крупного заокеанского «зверя»
Лето прошло и, вспомнить особо то нечего!
А там наступила осень и, на полях разом отцвела вся капуста…
Отдыхал между «подходами» в кроватке Софьи Николаевны, когда после «этого» – приобняв меня сбоку, жарко дыша в подмышку и болтая всякие женские глупости, она как бы между прочим сказала:
– А Аннушка, видать – скоро от нас уедет…
Анна Ивановна Паршина – Председатель швейной артели «Красная игла», которая шила «пролетарки», разгрузки, рабочие рукавицы, автомобильные чехлы и многое другое и теперь ударно осваивала супермоднючие зимние куртки типа «Камчатка». Её частное предприятие – замаскированное по моей подсказке под производственную артель, было весьма успешным и процветало месяц от месяца. От заказов только отбиваться успевали, производство росло, оборудование совершенствовалось и множилось, производственные помещения расширялись, число дольщиков и кандидатов в дольщики множилось.
Её и их (и мои, тоже) доходы растут как грибы на дрожжах, местная Советская Власть не щемит – а лишь благоволит, аки Московский Патриархат – монастырю с чудодейственными мощами, куда валом валят толпы паломников…
Так, с чего бы вдруг?!
– С чего вдруг? – спрашиваю вслух, – ей, что? Птичьего молока для счастья не хватает?!
– А к ней с самой Москвы какие-то иноземцы (говорят – америкаецы!) приехали – предлагают к ним в столицу перебраться…
– А она что?
Софья Николаевна была лучше подругой Анны Ивановны и никаких секретов между ними быть не должно.
– Ой, даже не знаю! И, хочется ей в столицу перебраться и колется…
– Последней дурой будет – если согласится!
– Почему?
Лихорадочно соображаю и первое, что на ум пришло:
– Она забыла, как с одной швейной машинкой к нам «из столицы» прибежала? Хочется ещё разок попробовать?! Ну-ну…
Действительно: Анна Ивановна Паршина – швея-белошвейка из самого Санкт-Петербурга, «прибежала» к нам в Смуту с тремя детьми и швейной машинкой «Зингер» и, здесь осела – зарабатывая на хлеб насущный своим ремеслом. После завершения эпохи Военного коммунизма она попробовала себя как нэпманша – чтоб к хлебу насущному было масло маслянистое, а затем после моей подсказки – преобразовала своё частное предприятие в одну из артелей местного производственно-торгового кооператива «Красный рассвет».
И, вот когда к хлебу с мяслом – пошла икорка удоистых волжских осетров…
Столько было сил и нервов потрачено и всё в впустую? А я ведь даже патентов на стильную одежду не оформил ещё – из-за отсутствия пока законодательной базы.
Софья Николаевна, охнула и прикрыла рот ладошкой:
– Неужель, опять…?
– А ты не слышала разве, как большевики в «верхах» собачатся? Троцкий с Зиновьевым – того и, гляди друг другу в рожи вцепяться и бельма обоюдно повыцарапывают. Вот-вот… И, того!
– Ох, божечка ж ты мой…
Блин, я кажется несколько погорячился:
– Ты только это… Помалкивай, слышишь?
– Слышу…
Блин, «звону» теперь будет!
Полежали ещё, помолчали.
Чую – щупает самую свою самую любимую «часть» во мне:
– Что-то «он» у тебя совсем мягкий…
Повернувшись с стенке передом, а к Софьюшке задом, раздражённо говорю:
– Так думать прежде надо – что мужику в постели говорить!
Нежно гладит, ласково и жарко шепча в самое ушко:
– Ну прости, Серафимушка, глупую бабу… Прости…
Чую, моё поникшее было «естество» – зашевелилось воспрянув и, довольно бодро!
Довольно резко крутнув «против резьбы», я аж охнул, она воркующе вопрошает:
– «Он» уже простил меня, а ты…?
Переворачиваюсь на спину:
– Прощаю, конечно – куда от вас «двоих» деваться? Но тебе придётся отработать: сегодня и всю эту неделю… Ээээ… И всю следующую неделю – ты будешь сверху! Ну? Поскакали!
Перекидывает через меня ногу и «оседлав», откидывает рукой назад густую копну шевелюры:
– Вечно что-нибудь выдумываешь, охальник бестыжий… Ооо… Ой, как хорошо!
Прощаясь утром, говорю Софье Николаевне:
– Передай Аннушке, чтоб без меня ни на что не подписывалась.
Вытаращив по беспределу очи – чуть из орбит не выскочили, та аж отшатнулась в испуге:
– ЧРЕВАТО!!!
– Почему, я как неверный муж – последним замечаю «рога» на своей голове? – грозно вопрошаю Мишку, вызвав его на «ковёр», – почему у меня хотят увести из-под носа одно из самых лучших предприятий, а я про то не знаю и узнаю только случайно от случайного источника? Где твоя «внутренняя разведка», так её и тебя – перетак и разэтак…!