Александр ничего не сказал, а Елена натужно, неестественно и совершенно не в своей манере рассмеялась.

С утра Себ обнаружил на кухне заспанного и виноватого Грега с огромной кружкой крепкого чая без молока.

 — Прости за это, Розочка, — пробормотал Грег, салютуя кружкой, — в жизни так дерьмово себя не чувствовал. Что я творил? Помню, как доехали сюда — а дальше чернота.

 — Ты был мил и вежлив, — ответил Себ, наливая чаю и вставая к плите — жарить яичницу с беконом на двоих. — Ещё пару раз пообещал развестись, признался в любви моему унитазу и уснул. Как самочувствие?

Грег мрачно покачал головой и скривился — но явно обрёл новые силы, получив тарелку с едой.

 — Вот на ком надо было жениться, — сообщил он, берясь за бекон. Себ фыркнул и тоже сел завтракать. Голова казалась тяжёлой и мутной, хотя он вчера не пил. Встреча с Джоан уже казалась почти нереальной, в отличие от позднего звонка Джима. Уже сегодня у него будет работа.

И было не по себе от осознания того, что выполнить эту работу он хочет куда сильнее, чем успеть завтра приехать к женщине, которая сводила его с ума.

 — Я видел вас с Джоан вчера. Что у вас творится?

 — Что-то вроде: не твоё собачье дело. Кстати… — он улыбнулся, — ты ведь не откажешь мне в небольшой услуге? — Грег скривился, а Себ немедленно добавил: — Мне нужен её плимутский адрес.

Грег нахмурился, и пришлось добавить, что Джоан в курсе и не будет удивлена, когда увидит его у себя на пороге. Только после этого Грег достал из кармана мятого пиджака записную книжку и продиктовал адрес, который Себ записал на салфетке и, на всякий случай, сразу запомнил.

Несмотря на выходной, Грег планировал поехать на работу — кажется, ему просто некуда было себя деть.

 — Если что, диван в твоём распоряжении, — сказал Себ, провожая его до такси, — звони и заезжай.

От этих слов Грег несколько приободрился.

А Себ вернулся домой — ждать звонка от Джима.

Странное это было чувство: как будто что-то свербило внутри. Он занимался домашними делами, тренировался, листал каналы на телике, но ни на чём не мог сосредоточиться целиком. Краем сознания он отмечал время, то и дело касался молчащего телефона и почти злился, понимая, что прошёл ещё один час, а звонка всё нет.

Он понимал, что это ненормально.

Но ему нужно было взяться за работу, заняться чем-то… своим.

В девять вечера раздался звонок, и Себ немедленно схватил телефон. Посмотрел на экран — и облегчённо выдохнул, увидев знакомое «Номер скрыт». 

 — Сэр?

 — Отбой, детка, — хрипло выговорил Джим, кажется, с трудом шевеля языком, — отдыхай… — и он отключился, а Себ вскочил на ноги — и едва удержался, чтобы не запустить телефоном в стену в приступе незнакомой ярости.

Медленно сел на диван, уронил голову на руки. Телефон упал на пол, а Себ всё пытался отдышаться и понять, что происходит.

Что-то ненормальное.

Это просто работа — ничего больше. Ему стабильно платят, даже если весь месяц он сидит дома и плюёт в потолок. Люди не психуют, когда выясняется, что у них появился лишний выходной.

Судя по голосу, Джим опять не в себе — и стоило радоваться, что в этот раз он нашёл другую няньку. Вдвойне стоило радоваться, что на завтра нет никаких заданий, а значит, можно поехать к Джоан — как он и обещал. Как он и хотел.

При мысли о Плимуте что-то как будто сдавило желудок. Рот наполнился горечью. Он не хотел ехать.

 — Твою мать, — процедил он вслух. Проверил телефон.

Это дерьмо надо было заканчивать. Работа откладывается — у него ещё один выходной. Это круто. Он собирается провести этот выходной с женщиной, которая ему безумно нравится — это круто вдвойне. Кажется, в восемь тридцать должен быть поезд до Плимута. Разумеется, он поедет.

Вне всяких сомнений.

Себ сумел уснуть — хотя это было и не так просто, как всегда. 

Обычно он не видел снов — или, во всяком случае, не запоминал их. Сон всегда приходил легко, приносил отдых, восстанавливал силы — без побочных эффектов. Максимум, что могло привидеться — это очертания изящной женской груди и смутное возбуждение, но даже о них он потом вспоминал с большим трудом.

А в этот раз его подкинуло в постели рано утром. Не разбирая дороги, он рванул в ванную, влез под душ и замер, подставляя спину и плечи потоку воды и отчаянно надеясь, что это поможет смыть недавний кошмар.

Судорожно вздохнув, Себ прижался спиной к кафельной стене, позволяя душевой струе обжигать грудь и живот. Открыл глаза. Руки тряслись.

Он по привычке схватился за переносицу, но тут же принялся тереть горящие глаза. В лёгких не хватало воздуха.

Стоило зажмуриться — и кошмар ожил снова. Так ярко, как ещё никогда в жизни.