Из разговоров окружающих я узнаю дорогое имя — ЕГО зовут Саша. Шепчу себе под нос, произнося на разные лады:

— Сашенька, Александр, Шурик, Саня, Алекс…

Место моего героя в самолете — через проход от меня и на один ряд впереди, с краю, рядом с Анной Филипповной и Евгением. Я тоже сижу в крайнем ряду, и мне очень удобно не сводить с НЕГО глаз. Он слегка развернулся в сторону прохода, подальше от супруги шефа — идеально для меня.

— Пристегните ремни! — просят стюардессы на русском, английском и каких-то других языках.

Сейчас будем взлетать. В прошлый раз Савелий сидел на месте мадам, рядом с шефом. Сейчас здоровенный секьюрити примостился на узком откидном сиденье у аварийного выхода, как петух на жердочке. Сколько он там высидит? Летим обычным рейсом. Все билеты раскуплены заранее.

Я рассматриваю Сашу во всех подробностях и даже сверяюсь с его нарисованными портретами анфас и в профиль в виде фотографий на телефоне. Главное карандашом я передала правильно — открытый взгляд, серьезный, но как будто чуть наивный. Плотно сжатые губы, — так чаще всего. Помню, как украшала его улыбка, но нарисовать… Только если увижу еще.

Надо же, уже взлетели, а я даже не заметила… Двадцать шесть — двадцать восемь лет, так примерно определяю возраст безумно интересующего меня человека. Ладный и сильный парень, с чуть заметной неуклюжестью из-за солидного роста. Мне хочется думать о нем, как о взрослом ребенке с чистой душой.

Его профиль с удлиненным носом, крепкой переносицей и волевым подбородком я, как художественно одаренный человек, считаю достойным при жизни быть высеченным в мраморе. Крупная красивая кисть руки, расслабленно свисающая с подлокотника кресла, кажется мне похожей на соответствующую часть скульптуры Давида. В деловом костюме из всей группы только Александр и Савелий.

Я, кстати, одета очень просто: джинсы, водолазка, куртка. Так и не поняла — узнал ли меня Сашенька? Чуть больше недели прошло с того момента, как он уложил меня на диван в помещении охраны и слегка расстегнул. Но намека, что он помнит тот мой дурацкий обморок, не заметила в его поведении. Похоже, не запомнил, наверное, много там всяких девушек, ходящих кругами и падающих к его ногам в прямом и в переносном смыслах.

Не спит, глаза открыты, иногда морщит лоб — думает о чем-то. У него с собой небольшой кейс. Достает из него маленький ноутбук, входит в интернет, читает что-то о Филиппинах — заголовок я смогла понять, а дальше текст и файлы на английском, даже всматриваться не буду. Умный мальчик, — думаю.

Убаюканная ничегонеделанием, я незаметно засыпаю. И предсказуемо вижу ЕГО во сне, как и наяву.

Из аэропорта едем на знакомом белом микроавтобусе мимо красот природы. Да, это место похоже на рай. Особенно, когда Саша здесь. Как удивительно, что он рядом. Здесь и Евгений, и его жена, и другие, но все они словно волшебным образом отодвинулись далеко-далеко или вообще исчезли. Вижу только ЕГО. Временами хочется незаметно ущипнуть себя, чтобы включить самоконтроль, чтобы мои восторженные взгляды на него все же не бросились никому в глаза.

Но даже с закрытыми глазами вижу его перед собой, сердце поет. А уж бабочки в животе и между ног… порхают с бешеной скоростью. Кажется, что я готова отбросить комплексы и только жду подходящего момента, чтобы показать ему его портреты на телефоне.

Мужчина моей мечты вертит головой и очень знакомо и обаятельно улыбается. Похоже, он здесь впервые. Смотри, наслаждайся, мой дорогой… У него крепкие белые зубы, и легкая темная небритость проступила, для контраста. Как же я тебя люблю…

Шеф дает указание водителю, и мы сразу едем в промышленную зону. Вот высокая глухая ограда с «колючкой» по верху, железные сплошные ворота. Но контроль так себе: местный охранник в полувоенной форме просто пересчитал нас в машине по головам. Еще немного едем по территории. Оставляем громоздкие вещи в машине и выходим.

Вход в производственный цех нашей фирмы опечатан и оцеплен полосатой сигнальной лентой. Перед входом ждут двое соотечественников, группа местных мужчин и представитель полиции. Мужчины обмениваются приветствиями. Дверь вскрывают, проходим внутрь.

После всех — Анна Филипповна и я. Полицейский остается снаружи.

Жена шефа потрясающе выглядит. Красива, ухожена, одета в стильный белый костюм из льна с юбкой миди и золотыми пуговицами. Черные волосы с сизым блеском, руки с сияющим маникюром и огромным обручальным кольцом, золотистая сумочка, белые с золотом открытые туфли на модной танкетке. И очень приятный парфюм такой силы, что, если она откуда-то уходит, аромат остается. На меня по-прежнему не обращает внимания.

Нет, я ей не завидую. Но мне очень неловко находиться рядом с ней. Не желаю ей вреда и никогда не претендовала на ее место, но все равно чувствую себя виноватой, совесть скребет.

Останавливаемся примерно посередине большого цеха, на самом чистом месте. Дальше стоит разнообразное оборудование, облитое чем-то и закиданное песком. Воняет здесь горелым и чем-то еще неприятным. Хмурый лысоватый русский — видимо, начальник цеха — рассказывает об очередном аварийном отключении электричества во время мощной грозы и выходе из строя холодильного оборудования.