— Растительные полуфабрикаты, по технологии, подлежат быстрой заморозке. Весь объем, выработанный за смену, оказался испорчен, — он старается говорить четко, но то и дело непроизвольно оттягивает узел галстука и воротник рубашки. — Оставшееся сырье в упаковке перевезено в морозильные камеры ближайшего мясокомбината. К сожалению, там оно впитывает в себя посторонние запахи, и не известно, с какими характеристиками мы получим его назад.

Дмитрий Петрович, технолог, со стоном хватается за голову. Он вот только что в самолете мне с гордостью рассказывал, что фирма запустила пробную партию стойких экологически чистых присадок на уникальном природном сырье. Их будут использовать, например, при создании основы для вакцин и еще в косметологии. «Ни следа ртути не будет больше в прививках!» — говорил он.

— А резервные источники электропитания разве не подключились? — удивился главный инженер.

Я во время их разговоров смотрю, что делает Саша: медленно ходит между рядами оборудования.

Начальник цеха указывает на что-то рукой, объясняя:

— Дизель-генератор пришлось остановить, так как остальные электроприборы не отключились, их коротило друг за другом. Почему-то не сработала защита. Думаю, или скачок напряжения был особо мощный, или схема изначально была собрана с какой-то фатальной ошибкой. Я находился в цеху в это время, — он прижимает руку к сердцу. — Искры сыпались со всех сторон, были небольшие очаги возгорания и слабые хлопки. Огнетушители израсходовали быстро, дальше гасили песком.

Все смотрят на генерального, а я — по-прежнему на Александра. Он достал из кейса и надел налобный фонарик. В руке вижу какую-то серебристую трость или указку с проводом, он тянется ней то к одному месту, закиданному песком, то к другому.

— Электросеть отказывается признать себя виновной, — продолжает руководитель несчастливого цеха, вытирая платочком пот со лба. — На соседних предприятиях в эту грозу всего лишь перегорели предохранители. Честно говоря, я впервые вижу такое. Решили оставить все, как есть до вашего приезда.

Евгений Федорович направляется к Саше. Я, непроизвольно, тоже. Шеф задает вопрос из одного слова:

— Как?

Тот в ответ показывает зажатую на конце указки странную конструкцию из двух тонких оплавленных проводов и маленькой коробочки между ними.

— И что это?

— Уверен: аналог тротила. Все оборудование было связано в цепь. Вот откуда хлопки. Это диверсия.

И осторожно откладывает конструкцию ближе к стене. Евгений недоверчиво или нетерпеливо хочет обойти Сашу, но он непочтительно хватает шефа за рукав:

— Сюда пока нельзя. Пару минут.

К шефу подходит начальник цеха, у него глаза прямо на лоб лезут:

— Это что за пацан?!

— Это технический эксперт, — отвечает Евгений сквозь зубы. — Специалист судебной компьютерно-технической экспертизы, выпускник Бауманки, отличник. Имеет международный сертификат. А пацан здесь ты. Развели тебя… Ты здесь хоть что-нибудь контролируешь?!

В это время эксперт, не отвлекаясь, водит по полу из стороны в сторону своей тросточкой с датчиком. Потом останавливается и что-то фотографирует на телефон. И указывает шефу на расстоянии, говоря:

— А это — растяжка. И свежие следы на песке.

До меня не сразу доходит, при чем в этом страшном цеху может быть слово, традиционно используемое в балете и фитнесе. До Евгения, видимо, тоже.

— Откуда ты знаешь?!

— Я же служил, ты помнишь, где. Пару раз увидеть пришлось.

Александр поворачивается, высоко взмахивает рукой и командует так, что на улице, наверное, слышно:

— Стоп! Всем сделать три шага назад. Опасная зона. Сав, выведи людей и возвращайся с полицейским.

Происходит движение, слышу шум, крики. Одна я стою, как приклеенная, и не могу глаз отвести от дорогого человека. Все кидаются назад, к дверям, а один из местных работников, наоборот, с пронзительным воплем в несколько прыжков подскакивает к Евгению.

Вижу занесенную над его головой странную металлическую дубинку. Савелий тоже ее увидел, но в ногах, что ли, запутался, чуть промедлил. Саша отталкивает от генерального неадекватного работника или, скорее, террориста. Сам отклоняется, но все же получает удар по голове. Надеюсь, что скользящий! Падает.

Долго я буду помнить железную дубинку над головой любимого. Если б успела — не исключено, что свою голову бы подставила. А так только реву, стоя в стороне, сделать ничего не могу. Замечаю на себе встревоженный взгляд шефа.

Савелий скрутил руки нападавшему и уложил его в песок недалеко от Александра, придерживает ногой.

Первой приезжает скорая. Врач приводит в чувство Сашу, его перекладывают на носилки и засовывают в машину. Слышу, как он тихо говорит кому-то: